Церковь во время «поветрия»
ФОТО предоставлено сектором коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии
Новогодние праздники закончились, а рождественские продолжаются. По церковным канонам, Рождество Христово отмечается вплоть до другого большого праздника – Крещения. Как проводили святочные дни когда-то и как сегодня следует отмечать зимние праздники православным верующим, об этом корреспонденту «Санкт-Петербургских ведомостей» Олегу РОГОЗИНУ рассказал наместник Александро-Невской лавры епископ Кронштадтский НАЗАРИЙ.
– Рождество Христово – большой праздник. Но в этот раз мы проводим его в непростой ситуации. Рекомендуется ограничить социальные контакты, не собираться большими компаниями. Насколько это снижает радостное восприятие?
– Внешние обстоятельства бывают самыми разными – политическими, эпидемиологическими, но на Рождество они повлиять никак не могут. Христос все равно родится. Он уже родился. Две тысячи с лишним лет назад Творец послал нам своего Сына ради нашего спасения – это свершилось как исторический факт. Поэтому сегодня мы вспоминаем о рождении Господа Иисуса Христа как о конкретном событии. Но с метафизической, философской точки зрения Христово Рождество, как и Его Воскресение – это надмирные, вневременные категории. Для каждого поколения они как бы совершаются заново, не повторяются. И в этом тоже есть чудо, дарованное нам Господом, – возможность приблизиться к тем же переживаниям, что испытали наши предки две тысячи лет назад.
В качестве священника я встречаю Рождество уже 35 лет. И каждый раз это происходит как в первый раз, возникает и особое настроение, и особые чувства. Они не зависят от внешних обстоятельств, которые нисколько не умаляют радость о родившемся Господе.
– Сейчас идут святочные дни. Расскажите, как вы отмечали рождественские и зимние праздники в вашем детстве? Колядовали?
– Колядование, или Славление Христа, в основном культурная традиция восточных славян. В России она тоже была, но не так широко распространилась, а сегодня и вовсе практически утеряна. А на Украине и в Белоруссии сохранилась до сих пор. Поскольку я сам с Украины, то в моем детстве колядки были, конечно.
Моя мама была воцерковленная, и поэтому мы знали и понимали истинную суть праздника. А что касается народных традиций, то на Рождество ходили к крестным, носили так называемую вечерю. Мама пекла пироги с маком, фасолью, их и несли. Приходили, поздравляли с праздником. Нам, детям, в ответ на поздравление давали какую-то копеечку, в лучшем случае рубль. А иногда просто пирожок дадут. Так навещали своих родственников, крестных. И люди обижались, если к ним не приходили. Такая была традиция. Хорошая.
– Советуете и в эти рождественские дни ходить в гости? Несмотря на пандемию?
– Праздник – это весомый повод вспомнить о близких и родных, поздравить, передать добрые и хорошие пожелания. А в какой форме это сделать – каждый решает сам. Сегодня, слава Богу, есть множество каналов связи. И если нет возможности лично навестить, есть телефон, Интернет, открытку можно послать или письмо. Главное – дать понять вашим любимым, что они для вас важны, что вы о них не забываете – тем более в праздник.
– Православное Рождество празднуется после Нового года, который многими традиционно воспринимается как самый большой праздник. Для священнослужителей это не обидно?
– Нет смысла обижаться на то, что традиции календарного года как-то меняются. Новый год – это просто смена дат. Мое личное мнение – это событие можно отмечать хоть каждый день в 12 часов ночи. Недаром же он в разные века праздновался то в сентябре, то в марте. Теперь вот 1 января.
Для верующих людей мы рекомендуем сместить акцент с Нового года на Рождество. Потому что это надмирное событие, которое никак не связано с календарем или какой-то датой. Для нас оно, безусловно, важнее.
Но мы не призываем отказываться от празднования Нового года. Это семейный праздник, хороший, и всегда можно найти способ отметить его, не нарушая православных канонов и установлений Рождественского поста.
В Церкви, например, есть традиция служить молебен на так называемое гражданское новолетие вечером 31 декабря. Мы молимся Господу о том, чтобы в наступающем календарном году Он не оставил нас и позволил прожить его так, как Он от нас того хочет, просим послать счастье и благополучие всем людям. Это короткое, но тем не менее праздничное богослужение, так что Церковь не отвергает Новый год, и никакой обиды тут нет.
– В связи с известными ограничениями и рекомендациями меньше людей приходят на службы? Насколько сложен для церкви этот период?
– Все непросто, конечно. Особенно тяжело было в весеннее время, когда мы встречали Пасху практически в пустых храмах без прихожан. Сейчас тоже людей приходит меньше, чем обычно. Но мы не ропщем и стараемся соблюсти все возможные санитарно-эпидемиологические меры. В особых прошениях «на время вредоносного поветрия», которые сегодня произносятся во всех храмах на литургии, мы просим о том, чтобы Господь избавил людей от паники, чтобы они не поддавались страху. Потеря самообладания ведет к унынию, а это не только смертный грех, но даже с медицинской точки зрения ведет к снижению иммунитета у человека.
К сожалению, находятся те, кому паника выгодна, кто старается нажиться на человеческой беде. Не нужно бояться, лучше сохранять внутренний мир, быть внимательным, не поддаваться сомнительной рекламе. Необходимо доверять врачам, санитарным и государственным службам, стараться соблюдать профилактические предписания.
Некоторые верующие воспринимают ограничения как некий вид борьбы с Церковью, но я так не считаю. В истории неоднократно случались тяжелые ситуации, когда народ устремлялся в храмы помолиться, совершить крестные хода с чудотворными иконами. Ограничительные меры вводились и тогда, они соблюдались, и никто не видел в них антицерковной борьбы.
Когда эта пандемия закончится, пожинать проблемы, которые сейчас созревают, мы будем долго. Можно взять для примера еще сферу образования. Школа не просто дает ребенку определенный набор знаний, это и воспитание, социализация, осознание себя в обществе. Конечно, если не относиться к школе просто как к месту получения неких образовательных услуг. Постоянное пребывание в квартире, ограничение живого контакта со сверстниками, учителями создает психологическую разбалансированность, напряженность между родителями и детьми. Мало того что снижается качество получаемых знаний, так еще и психика страдает. Болезнь рано или поздно превратится в некую сезонную эпидемию, как грипп, а проблемы, порожденные ею, могут серьезно повлиять на общество.
– В лавре как складывается ситуация? Не болеют?
– В монастырях тоже люди живут, к тому же это достаточно замкнутое, закрытое пространство, монахи встречаются друг с другом каждый день на богослужениях, за трапезой, на послушаниях. Общежитие есть общежитие. А у нас помимо братии еще и трудники. Поэтому, конечно, были и в лавре случаи заболевания, но они были легкие, заболевших вовремя изолировали и тем самым избежали серьезного распространения эпидемии.
– Не считаете, что этот вирус – некая кара Божья, снизошедшая на человечество?
– Господь не может быть источником зла, в Нем его просто нет. В каких-то ситуациях для вразумления человека, чтобы тот задумался о своих поступках, Господь может попустить свершиться злу, не остановить его, но Он его не создает. Это как встряска для человеческой души, чтобы люди остановились и вспомнили о действительно важных вещах, что-то поменяли в своей жизни.
– Какие выводы из этой ситуации нужно будет сделать? Какие уроки извлечь?
– Скажу, как биолог: не надо внедряться слишком глубоко в то, что создал Бог. Все эти игры с генной инженерией вызывают большие опасения. Например, внедрение чужеродных генов в геном растений или животных. Мы еще не знаем, у нас нет подобного долговременного опыта, как это отзовется на будущих поколениях людей, которые этими продуктами питаются. И что из этого произрастет в конце концов, как это отразится на наследственности. Ведь происходят мутации, которые носят случайный характер, их не проконтролируешь. А механизм уже запущен специалистами генной инженерии. Наука должна идти вперед, но она должна и предупреждать последствия своего вторжения. Вопрос в моральной ответственности ученых.
– Исходя из сказанного, можно предположить: вы подозреваете, что коронавирус создан искусственно?
– Я этого не могу знать, это дело ученых. То, что подобное возможно, есть предположения. При различных манипуляциях с ДНК могут возникать какие-то части, которые в свою очередь могут превратиться в вирусы. Каковы будут последствия, нельзя предсказать на сто процентов, поэтому лучше, как я уже сказал, не вторгаться в Божие творение слишком глубоко.
Чем обернется такое вторжение, особенно если оно происходит необдуманно, с не лучшими помыслами – неизвестно. Можно вспомнить крылатую мичуринскую фразу: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Но нужно не только брать. Господь создал землю, природу, поселил в ней человека и призвал его пользоваться теми плодами, что она дает. Но Он же сказал ухаживать за землей – не просто эксплуатировать и уничтожать ее, а, возделывая, заботиться. Обостряя экологические проблемы, бездумно разрушая окружающую среду, не думая о последствиях, мы рубим сук, на котором сидим.
– Будем надеяться, что в 2021 году ситуация с пандемией улучшится. Что вы ждете от наступившего года?
– Для Лавры этот год пройдет под знаком празднования 800-летия святого благоверного князя Александра Невского. Я убежден, что этот юбилей имеет исключительное значение не только для нашего монастыря, но и для Петербурга, для всей России. Александр Невский – достойный и вдохновляющий пример для современного человека. Воин, не потерпевший ни одного поражения, мудрый политик и дипломат, заложивший основы русской государственности, наконец – русский святой. Он был настолько многогранной личностью, что нельзя отделять одно от другого. И хотя у нас Церковь отделена от государства, юбилей святого князя Александра Невского должен стать именно церковно-государственным праздником.
– Так она все-таки отделена от государства? В последнее время создается впечатление, что связи сильно укрепились.
– Отделена, мы живем в светском государстве, это прописано в Основном Законе. Но мы не можем провести черту между верующим и гражданином своей страны. Наши прихожане одновременно и члены Русской православной церкви, и граждане России. Поэтому интересы и задачи Церкви так или иначе всегда будут переплетаться с интересами государства. И в этой ситуации нужно сделать так, чтобы и Церковь, и государство исполняли свои обязанности наилучшим образом во благо человека.
– Вы упоминали, что в этот юбилейный год надеетесь отслужить первую литургию в Благовещенской церкви, которая сейчас является музеем. Есть подвижки в процессе передачи ее в ведение лавры?
– Литургию мы можем отслужить и в нынешних условиях, но хотелось бы все-таки не в музее, а именно в церкви, в полноценном пространстве храма. О подвижках ничего не могу сказать: документа нет. А пока нет бумаги, значит, нет и решения.
Сейчас в Благовещенской церкви сохраняют осколки разбитых надгробий. Сотрудники музея называют их артефактами. Но ведь эти «артефакты» можно воспринять только как укор тому варварству, которое было совершено: когда не ценили предков, не оберегали «отеческие гробы». Разорили могилы, раскололи надгробия, перенесли надгробные памятники в то место, где праха усопших под ними нет, а теперь показывают их как музейные экспонаты. Это печальное свидетельство вандализма, а не красоты.
Часто приходится слышать странный вопрос: а что при передаче церкви будет с могилой Суворова, которая в ней размещена? Оставьте ее там, где она есть. Мы что, хуже ее сохраним? Или ее тоже нужно разорить? Александр Васильевич был верующим христианином и хотел упокоиться в храме, а не в музее.
– Относительно раки Александра Невского, которая сейчас в Эрмитаже, переговоры какие-то ведутся?
– Если и ведутся, то на высшем уровне. Об этом упоминал Святейший патриарх Кирилл. Это непростой переговорный процесс. Конечно, если будет принято решение вернуть, то мы будем только рады ее возвращению.
– А куда вы ее поставите?
– На ее исконное место – в Свято-Троицкий собор. Там она стояла до 1922 года, пространства меньше не стало с тех пор, его достаточно.
– Вы сказали, что сегодня в лавре 56 монахов, а в прежние времена сколько было?
– Александро-Невская лавра сильно населенной никогда не была. Здесь максимально проживали около трехсот монашествующих, многие не задерживались надолго, а, получив образование и определенный жизненный и духовный опыт, отправлялись на ответственные послушания. Лаврские насельники служили на кораблях Российского флота, возглавляли отдаленные епархии, участвовали в миссионерской деятельности, просвещали народы Сибири и Дальнего Востока.
– И все равно это почти в шесть раз больше, чем сейчас. Не планируете плотнее заселяться?
– Мы с самого начала не очень спешили принимать всех желающих поступить в монастырь, и ситуация не изменилась. Монашество на Невском проспекте имеет свои особенности. Брать сюда людей, не укрепленных в вере, не до конца уверенных в том, что им следует идти монашеским путем, гибельно для самих этих людей.
Насельник Лавры должен быть не только духовно сильным, но и грамотным, готовым ответить на любой вопрос, поскольку каждый день здесь бывает много народу и вопросы задаются самые разные. Стремлюсь к тому, чтобы все насельники имели духовное образование, у нас почти все его имеют. Бывает, что молодые люди приходят потрудиться, и, если мы решаем их принять в число послушников, я обязательно призываю их получить образование. Хотя само по себе образование мудрости не дает, конечно. Случается, что простецы с точки зрения духовных достижений могут быть более успешными. Знание надмевает, а любовь назидает – это еще апостол Павел сказал.
Сегодня, когда к нам кто-то просится, я всегда советую взять отпуск и просто пожить у нас. Человек присматривается к монастырю, и братия к нему присматривается. Я всегда советуюсь по вопросу приема в братию с Духовным собором. Если я или они говорят «нет» – значит нет. Братия – это семья. Если человек не стал в монастыре братом для остальных, он здесь долго не проживет.
– При слове «монах» обычно возникает образ серьезного, немного мрачного человека. Вы совсем не такой. А в чем радость для монашествующего?
– Это неправильно воспринимаемый образ. И не только я не такой. Христианство в принципе религия радости. Господь не создавал нас для страданий, человек навлек их на себя сам. А что такое радость, счастье? Они не зависят от каких-то внешних благоприятных условий, хотя это тоже важно. Они происходят в первую очередь от внутреннего состояния души, от единения с Богом. Когда Господь воцаряется в нашем сердце, когда мы становимся соработниками Ему, тогда обретается подлинная радость. Есть расхожее мнение, что в монастырь уходят – от проблем в жизни, неурядиц, горя или невозможности жить в обществе. Да, бывает и так. Но бывают и те, кто в монастырь приходит вот за этой подлинной радостью, чтобы ничто внешнее не мешало приблизиться к Богу. И если монах вам не улыбнулся при встрече, это не значит, что он мрачен и нелюдим. Просто это другой уровень радости, он не всегда понятен человеку, далекому от церковной жизни.
– Получается какая-то личная радость. А как же остальное человечество?
– Этой радостью можно поделиться с другими – с теми, кто захочет ее понять и принять, кто тоже стремится идти по пути к Богу. Преподобный Паисий Святогорец – который тоже был монахом – называл монахов радистами Церкви. Своей молитвой они устанавливают связь с Богом, и Он спешит на помощь и помогает более действенно. В этом монашеское служение человечеству.
– Праздник и застолье – для русских понятия неразрывные. Может ли православный человек выпить, к примеру?
– А почему нет? Это не запрещается. Только нужно знать меру. Есть запись в Святом Писании: вино веселит сердце человека. Но в другом псалме сказано: не упивайтесь вином, потому что есть в нем блуд. Баланс находится между этими двумя правилами, и его нужно держать в голове, причем любому человеку. Тогда все будет хорошо.
– Это было бы хорошим завершением нашей праздничной беседы. Но хочется еще услышать пожелания для петербуржцев.
– В эти праздничные дни я прежде всего желаю мира, любви и согласия между людьми в семьях. Мы пережили тяжелый год, и для многих ограничения, вызванные пандемией, стали настоящим испытанием на прочность. За ежедневной суетой, торопливостью, погоней за деньгами или успехом люди стали забывать ценность живого общения с близкими, да и вообще забыли – кто они такие, эти близкие. Разучились разговаривать, слушать и слышать друг друга. А Господь не этого для нас хотел. И я надеюсь, что, пройдя все мытарства этого года, мы входим в новый период нашей жизни обновленными, умудренными и опытными. Испытания закаляют характер, укрепляют в вере, возвращают человека на тот путь, что предначертан для него свыше.
Верующим петербуржцам напомню, что в любой церковный праздник православный человек должен в первую очередь прийти в храм помолиться. Если же кому-то в связи с известными ограничениями не довелось попасть на службу непосредственно в Рождество, не огорчайтесь: святочный период длится до Крещения. В любой день на святках можно прийти и Рождественский пост увенчать исповедью и причащением.
Комментарии