Мечты сбываются на ринге
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Гость редакции — заслуженный тренер России Геннадий МАШЬЯНОВ
Победив в Лас-Вегасе мексиканца Сауля Альвареса, считавшегося лучшим боксером вне зависимости от весовой категории, Дмитрий Бивол буквально встряхнул спортивный мир. Он не только в очередной раз защитил титул чемпиона мира, но и одержал одну из главных побед в истории российского профессионального бокса. Тренер петербуржца уже без малого полвека помогает своим воспитанникам быть на ринге сильнее соперников.
— Геннадий Юрьевич, победа вашего ученика вызвала огромный резонанс. А ведь перед поединком наверняка чувствовалось определенное психологическое давление: нашему боксеру не позволили выйти с российским флагом и заменили песню Виктора Цоя «Группа крови», под которую Дмитрий традиционно идет к рингу. Да и вообще представили так, будто он из Калифорнии, хотя вы там просто готовились к бою.
— Да, давление присутствовало, но мы старались не обращать на это внимания. Были сконцентрированы исключительно на бое, от остальных сопутствующих моментов, шумихи просто абстрагировались. Не нужно на такое реагировать, если хочешь победить.
— А можно ли в будущем как‑то прописать все это в контракте, чтобы подобной дискриминации российских спортсменов хотя бы в профессиональном боксе больше не происходило?
— Вы же знаете сложившуюся сейчас политическую ситуацию. Даже наши олимпийские команды выступают и без флага, и без гимна, а ведь они представляют страну. Прописать здесь ничего невозможно. Если условия не устраивают, то, как и на Олимпиаде, вам просто скажут «до свидания, можете не выступать».
— Почему большинство специалистов перед поединком недооценивали мастерство Дмитрия и практически не давали ему шансов на успех? Вот и соперник был настолько уверен в себе, что даже поднялся в полутяжелый вес, чтобы бросить вызов нашему чемпиону.
— Альварес считался боксером номер один в мире. При этом, когда он начинал готовиться к бою, его исходный вес был даже выше, чем у Димы. Кроме того, мексиканец уже боксировал в полутяжах и даже выиграл чемпионский пояс у нашего соотечественника Сергея Ковалева. Так что никаких скидок на то, что Альварес средневес, быть не может. Вы же видели: Сауль пониже Димы, но шире чуть ли не в два раза. Различий в габаритах практически не было, где‑то Дима даже уступал Альваресу в атлетизме.
— О чем вы думали перед объявлением судейского вердикта? Не опасались, что могут засудить, тем более что в Америке боксировали?
— Тут такой аспект: засудить — значит не дать победу. Я считал так: все зрители, все специалисты видели поединок и знали, кто выиграл. Для меня это самая главная оценка. А Дима, когда пришел в угол, спросил у меня: «Вы довольны?». Я ответил: «Да, боем я доволен, молодец! А у тебя какие ощущения?» — «Если вы довольны, то и я доволен!». Вот такая постановка вопроса. Этого достаточно — удовлетворение от боя!
— Питерские болельщики, конечно же, хотели бы увидеть поединок Бивола здесь, в нашем городе. Что нужно, чтобы организовать ему выступление в Петербурге?
— К сожалению, на сегодняшний момент проведение таких боев в России международными профессиональными федерациями бокса запрещено, и, когда это решение отменят, пока непонятно. Но, даже если бы запрета не было, это очень финансово затратно и сложно. Нужны спонсоры. Например, на Западе весь доход идет от телевидения, есть так называемые стриминговые компании, платные кабельные каналы. У нас же подход к спорту как к бизнесу пока находится в зачаточном состоянии.
— А вообще бокс в нашем городе сейчас популярен? Боксерских залов вот открывается все больше…
— Если наблюдать по залам, желающих заниматься боксом очень много. В последнее время он действительно стал популярен в связи с успехами наших мастеров.
— И ваша с Дмитрием заслуга в этом велика. А как вы стали его тренером, с чего все началось?
— В 2007 году мой ученик, заслуженный мастер спорта, олимпиец и победитель первых Игр доброй воли Александр Артемьев, стал гостренером — раньше в спорткомитете была такая должность. Он отвечал за развитие бокса в нашем городе и позвонил мне (в то время я работал директором Академии боевых искусств) с предложением вернуться на тренерское поприще, помочь поднять питерский бокс. Так я возобновил тренерскую деятельность и возглавил училище олимпийского резерва. Тогда в городе действительно отсутствовали взрослые боксеры уровня сборной страны, даже близко к ней никого не было. Зато подрастала хорошая молодежь, я начал к ней приглядываться, делать ставку на этих боксеров. Среди них был и Дима.
— Он как‑то выделялся на тренировках среди остальных или вы увидели в нем что‑то особенное?
— Все эти молодые ребята обладали определенными качествами, и Дима, разумеется, тоже. Нужно было просто развивать лучшие качества каждого. Тогда он тренировался у Николая Исаева во Дворце пионеров. Впервые на чемпионате страны среди взрослых Бивол отбоксировал в 2009‑м, но не совсем удачно, как и на следующий год. Как раз тогда Николаю Петровичу поступило предложение из Кингисеппа, где он когда‑то уже работал, и Исаев вернулся туда. После этого Дима вместе с отцом пришли ко мне на тренировку в училище олимпийского резерва (причем в то время Бивол уже был в составе взрослой сборной страны, но, грубо говоря, на четвертых ролях) и попросили, чтобы я им вплотную занялся. Мы с отцом Димы легко нашли общий язык, и с 2010 года началась наша совместная работа.
— А для тренера вообще важна интуиция?
— Здесь интуиция не имеет значения. Нужно видеть качества боксера и работать над ними.
— Допустим, вы увидели талантливого парня на соревнованиях, но он из провинции. Как его пригласить тренироваться в Петербург? Что для этого требуется?
— Городская федерация бокса должна выделить средства для переезда такого спортсмена. Необходимо создать ему условия для проживания, платить деньги, чтобы он тренировался, боксировал, и тогда он будет представлять наш город. Между прочим, сейчас во взрослой команде Петербурга, которая добивается немалых успехов, большинство как раз приезжие. В отличие, к слову, от Димы — он может считаться питерцем, потому что с одиннадцати лет, когда его семья переехала из Киргизии, живет здесь и неразрывно связан с нашим городом.
— Наверное, у каждого хорошего тренера есть свой стиль, свое видение бокса. Вам как‑то пришлось перестраивать или, точнее, корректировать под себя манеру Дмитрия боксировать?
— Конечно, пришлось, но можно же перестраивать резко, а можно потихоньку тренировать и аккуратно добавлять к тому, что спортсмен умеет делать, свои элементы. При этом у Димы уже была очень хорошая боксерская школа, которую исповедовали еще в Советском Союзе, — игровая манера, передвижения, правильное нанесение ударов. Эту школу Биволу дал его первый тренер Вячеслав Шарапов еще в Киргизии — отец привел Диму в зал бокса в шесть лет.
— В любителях Бивол дважды становился чемпионом России, однако тренеры сборной страны его успехов как будто не замечали и не включали в команду на чемпионаты Европы и мира. Дмитрий, наверное, сильно переживал…
— Переживал! После того как он стал чемпионом страны в 2014 году, опять создалась ситуация, что его не планируют отправлять ни на какие крупные международные соревнования. На турниры, где можно было завоевать путевки на Олимпийские игры-2016, начали брать других спортсменов, второго, третьего номера, а Дима, чемпион России, остался немного в стороне.
— И тогда пришло решение перейти в профессионалы?
— Да, после этого мы приняли такое решение. А что оставалось — ждать у моря погоды?
— Дмитрий воспринял этот переход с воодушевлением или психологически ему было непросто? Все‑таки любительский и профессиональный бокс — разные вещи…
— Думаю, у всех боксеров, переходящих в профессионалы, есть определенные сомнения. Вот и Дима сомневался, потому что профессиональный бокс действительно немного другой вид спорта. Сомнения были и у его отца, у других людей из его окружения. Дима ведь был хорошим любителем-игровиком, а в профессионалах еще нужно быть жестким, психологически устойчивым, хорошо готовым функционально и физически. Все‑таки в любительском боксе три раунда, в профессиональном — двенадцать. Мы стали развивать определенные качества, которые есть у Димы. Занятия приобрели более индивидуальный характер.
— На тренировках в зале вы стараетесь в первую очередь именно развивать и шлифовать сильные стороны ваших учеников или больше внимания уделяете устранению недостатков?
— Работаем и над сильными сторонами, и над слабыми. Здесь важен баланс.
— Признайтесь, вы строгий тренер?
— Нет! Я не кричу, не ругаюсь, психологически не давлю. В первую очередь стараюсь убедить своих боксеров в правильности того, что им даю. Объясняю, почему нужно делать так, а не иначе, и почему будет работать именно это.
— Насколько важно, чтобы между тренером и его учеником была «химия»?
— Очень важно! Это один из главных моментов. Если ученик и тренер не находят общего языка, если у них нет этой самой «химии» между собой, ничего не получится. Они должны безоговорочно доверять друг другу, только тогда будет результат.
— Как обычно начинается подготовка, когда вы с Дмитрием узнаете имя его следующего соперника? Вы вместе просматриваете поединки будущего оппонента по рингу и разрабатываете план на бой?
— Бои мы смотрим по отдельности. Подбираем определенных спарринг-партнеров, а затем Дима с ними работает. Даю ему задания, и он пытается выполнять то, что, по моему мнению, должно сработать во время боя.
— В каких залах вы обычно тренируетесь?
— В нашем городе это зал на Обводном канале. Перед последними двумя боями также тренировались в Калифорнии в небольшом городе Индио.
— Есть какие‑то преимущества подготовки к поединкам за океаном?
— Там меньше отвлекающих факторов и можно сосредоточиться исключительно на подготовке. И более широкий выбор спарринг-партнеров.
— Сколько обычно длится подготовка к поединкам?
— Как правило, от двух с половиной до трех месяцев.
— Наверное, тяжело вдали от дома находиться так долго…
— Конечно! Учитывая при этом мой возраст, а мне уже практически семьдесят лет, с каждым годом бывает все тяжелее и тяжелее.
— В день поединка вы с Дмитрием еще раз что‑то проговариваете или, наоборот, стараетесь его лишний раз не тревожить?
— Обычно говорю своим ученикам: «Все мои установки получите за двадцать минут до боя во время разминки. Не думайте о поединке, ограничьте связь по телефону, общение с людьми. Чем‑то себя отвлеките, например, посмотрите какой‑нибудь фильм».
— Иначе ведь можно попросту перегореть…
— Именно.
— А сами спите хорошо накануне боя?
— Не очень. Здесь возраст тоже сказывается. Сплю обычно четыре-пять часов, но мне для восстановления этого достаточно.
— В этом плане вам можно только позавидовать. А помните свои эмоции, когда Бивол впервые стал чемпионом мира в полутяжелом весе среди профессионалов?
— В тот момент чемпионский пояс был свободным, а Дима — первый претендент на него. Он получил титул и успешно его защитил, победив австралийского боксера и став полноценным чемпионом мира по одной из версий. Конечно, я был доволен, понимая, что работа идет не зря.
— В своей профессии вы добились больших успехов. А есть ли у вас какая‑нибудь пока еще не сбывшаяся мечта?
— Вроде бы все сбылось, о чем я, как тренер, мечтал. В свое время, когда профессиональный бокс только зарождался у нас, я был первым тренером из Советского Союза, который вместе со своими учениками братьями Александром и Сергеем Артемьевыми и Игорем Ружниковым уехал и подписал профессиональные контракты. Произошло это в 1990 году. Тогда я мечтал, чтобы они стали чемпионами мира среди профессионалов, и все предпосылки для этого были. Но, к сожалению, по разным причинам не все сложилось. Также мечтал, чтобы мои ученики отбоксировали на легендарной арене в Нью-Йорке. В итоге Дима Бивол не только завоевал титул чемпиона мира в профи, но и провел поединок на этой арене, после чего сказал мне: «Геннадий Юрьевич, ваша мечта осуществилась!».
Комментарии