Жизнь и творчество Льва Даля
«Сын мой Лев, находящийся и ныне в Вашем ведении, в числе учеников Академии художеств, сильно желает вступить в нынешнее роковое время в действующие (не запасные) защитники правого дела, — так известный писатель и лексикограф Владимир Даль обращался к министру уделов Льву Перовскому и добавлял в качестве постскриптума: — Сын мой стреляет из винтовки довольно порядочно». На календаре была весна 1855 года, в Крымской войне Россия противостояла союзной коалиции Великобритании, Франции, Османской империи
и Сардинского королевства.
На этом портрете Льву Далю тридцать с небольшим лет. Именно тогда, в середине 1860‑х годов, он получил звание академика архитектуры Императорской академии художеств. Фотогравюра (гелиография) из журнала «Зодчий», 1880 год./РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА
Единственный сын будущего автора «Толкового словаря» родился в 1834 году в Оренбурге. В ту пору Владимир Даль служил чиновником особых поручений при военном губернаторе и командире Отдельного Оренбургского корпуса Василии Перовском, который и стал крестным родителем новорожденного.
Лексикограф нарек своего первенца тремя именами: Лео Базиль Арслан. Первое — в память брата Льва, погибшего тремя годами ранее при штурме Варшавы во время польского восстания, второе — в честь собственного начальника, а третье в переводе с тюркского также означало «Лев». В письме сестре Паулине в 1835 году Даль сообщал: «У сына моего глаза голубые, волосы — не знаю, какие будут, теперь русые. Он бегает сам и ломает все, что в руки попадется. Большой разбойник».
В четырехлетнем возрасте мальчик лишился матери. Через некоторое время отец снова женился, вторая супруга Екатерина Львовна родила дочь Марию… Осенью 1841 года семья переехала в Петербург — к новому месту службы лексикографа, ставшего секретарем товарища (заместителя) министра императорского двора и министра внутренних дел Льва Перовского. В казенной квартире в доме министра, расположенной в доме за Александринским театром, на свет появились две сестры маленького Льва: Ольга и Екатерина.
Очевидно, в детстве мальчик испытывал недостаток родительского внимания. Мачеха была занята собственными дочерьми и не сильно отвлекалась на пасынка. Отец был слишком загружен служебными и литературными делами: руководил Особенной канцелярией министра внутренних дел, обрабатывал «запасы» слов и выражений для словаря, работал над повестями, рассказами и очерками.
К тому же Владимир Иванович не отличался легким характером. Молодой писатель Дмитрий Григорович, часто навещавший Даля, вспоминал: «Семейство его, состоявшее из нескольких дочерей и одного сына, положительно его побаивалось». Быть может, не слишком счастливое детство послужило тому, что, став взрослым, Лев-Арслан так и не создал свою собственную семью…
В возрасте 18 лет он поступил в Императорскую академию художеств и за успешную учебу был награжден двумя серебряными медалями. Однако продолжавшаяся Крымская война не оставляла Льва равнодушным: он попросил зачислить его в Стрелковый полк императорской фамилии, созданный «на время настоящей войны» по инициативе Николая I. Его комплектовали личным составом из крестьян удельных имений (принадлежавших членам царской семьи), выразивших добровольное желание «споспешествовать защите земли русской». Допускался прием и выходцев из других сословий, «если они докажут искусство в стрельбе».
Нести службу в подразделении, «напрямую выставляемом» от императорской фамилии, считалось престижным, и многие представители высшего общества (Толстые, Волконские, Дондуковы-Корсаковы, Бобринские и другие) стремились занять в нем офицерские должности.
Конкуренция была высокой, поэтому Владимир Даль счел нужным обратиться к своему начальнику и покровителю Льву Перовскому, на которого было возложено формирование полка, с просьбой помочь сыну. Однако, невзирая на протекцию, юноша должен был сперва доказать собственную «профпригодность».
Со здоровьем проблем не возникло: в Российском государственном историческом архиве сохранилось медицинское свидетельство, подтверждающее, что «сын статского советника Лев Владимирович Даль, имеющий от роду 21 год, телосложения крепкого и не подвержен никаким болезням или телесным недостаткам, могущим препятствовать вступлению его в военную службу».
В ходе экзаменов на общий уровень образования, проходивших при штабе командующего войсками в Петербурге, молодой человек также продемонстрировал неплохой результат, набрав 77 баллов из 96 возможных. Лучше всего обстояли дела с познаниями в российской грамматике, арифметике и истории; немного хуже — с географией России и иностранным языком. Кроме того, Лев Даль был «предварительно подвергнут испытанию стрельбе в цель и оказался в оной имеющим достаточные познания».
В июне 1855 года молодой человек был определен в полк унтер-офицером. Торжественные проводы состоялись в сентябре на Красной площади в Москве, откуда начался пеший поход к театру военных действий. В декабре, преодолев сотни километров пути в условиях непогоды, морозов и нехватки продовольствия, стрелки были расквартированы в окрестностях Одессы. Здесь на них обрушилось новое испытание: сильнейшая эпидемия тифа, фактически лишившая воинскую часть боеспособности. Число потерь в полку, не успевшем сделать ни одного выстрела, исчислялось сотнями человек…
Не обошла болезнь и Даля-младшего. В конце марта 1856 года его отец писал близкому знакомому Василию Лазаревскому, что провел «тяжких десять дней», получив сообщение о болезни сына, пока не поступило известие: «Вышел из опасности, ходит».
Лев Даль так и не принял участия в боевых действиях Крымской войны: пока в полку продолжалась эпидемия тифа, был заключен Парижский мирный договор, и императорские стрелки, не сделав ни одного выстрела, отправились в обратный путь в Москву…
В составе Стрелкового полка императорской фамилии Лев Даль участвовал в торжествах по случаю коронации Александра II, а осенью 1857 года вышел в отставку в чине подпоручика. За службу он был награжден бронзовой медалью «В память войны 1853 – 1856 годов».
Молодой офицер вернулся в столицу и продолжил обучение на архитектурном отделении Академии художеств. В 1859 году за «проект публичных роскошных бань» он получил большую золотую медаль и был отправлен за казенный счет в шестилетнее путешествие по Европе для «усовершенствования себя в искусстве».
По возвращении он служил архитектором в Нижнем Новгороде, где по его проектам были возведены Александро-Невский Новоярмарочный собор и надгробие Кузьмы Минина в Спасо-Преображенском соборе. Работал он также и в Москве (в частности, участвовал в комиссии для постройки храма во имя Христа Спасителя), но не забывал Петербург, в котором провел детство и юность.
Он стал академиком архитектуры, имел ученое звание сверхштатного адъюнкт-профессора (на ступень ниже профессорского) Императорской академии художеств, состоял в столичном обществе архитекторов. Когда последнее в 1872 году начало издавать профессиональный журнал «Зодчий», Лев Даль поддержал эту идею и опубликовал в серии номеров «Историческое исследование памятников русского зодчества»…
В личном деле Льва Даля в фонде Академии художеств хранится составленная им программа путешествия в Индию для «определения сходства индийской архитектуры с русской». Однако осуществить эту амбициозную задачу ему оказалось не суждено. Весной 1878 года он скоропостижно скончался в возрасте 43 лет. Похоронен Лев Владимирович на Ваганьковском кладбище в Москве рядом со своим знаменитым отцом.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 137 (7713) от 26.07.2024 под заголовком «Дважды Лев».
Комментарии