Влиятельные заступники. Игры с фортуной могли закончиться ссылкой
Квартальный надзиратель в Адмиралтейской части не раз получал «сигналы», что в квартире отставного титулярного советника Андрея Ковалева занимаются запрещенной карточной игрой. И когда летним утром 1851 года полиция нагрянула туда с «внезапным осмотром», сведения подтвердились: стражи порядка застали собрание из 23 человек «разного звания». Они сидели за ломберными (игорными) столами, на которых были разложены кредитные билеты, монеты, колоды карт, а также мел для ведения записей…

ФОТО Klim Musalimov on Unsplash
Подробности этого происшествия — в документах Российского государственного исторического архива.
Российские власти испокон веков боролись с «карточным злом», считавшимся серьезным общественным пороком: азартные игры нередко доводили подданных до банкротства, заставляли залезать в неоплатные долги и нередко подталкивали к преступлениям. Законодательно запрет был оформлен во времена Петра I, когда были запрещены любые «игры с фортуной», а нарушение сулило суровые кары.
Ко второй половине XVIII века обывателям разрешили «домашние» (или «коммерческие») карточные игры, в которых выигрыш зависел не столько от слепого везения, сколько от ума и навыков участников (например, преферанс или бостон). Однако страсть к запрещенным азартным играм — таким как штосс, банк, фаро, квинтич, — пересиливала гипотетическое судебное преследование и крупные штрафы.
«Нигде карты не вошли в такое употребление, как у нас: в русской жизни карты — одна из непреложных и неизбежных стихий», — замечал известный поэт и журналист пушкинского круга Петр Вяземский. Собравшиеся на квартире чиновника Ковалева игроки вполне подтверждали справедливость этих слов. Впрочем, на допросе у обер-полицмейстера Александра Галахова все они отрицали, что занимались азартными играми, и старались выдать посиделки за дружескую забаву.
Однако расследование показало, что застигнутые с поличным картежники, за редким исключением, «не имеют ни состояния, ни постоянных занятий, а приобретают себе средства к жизни карточною игрою». Петербургский генерал-губернатор Дмитрий Шульгин предложил министру внутренних дел Льву Перовскому выслать хозяина подпольного игорного дома Ковалева и навещавшую его компанию «во внутренние губернии под надзор полиции, с воспрещением возвращаться в столицы».
Исключение — ввиду «молодости лет» — сделали для 27‑летнего дворянина Алексея Перетца (сына освобожденного из ссылки декабриста Григория Перетца), а также 71‑летнего отставного лейтенанта военно-морского флота Карла Ламброша (напротив, в уважение почтенного возраста). Обоим разрешили остаться в Петербурге, разъяснив неприличность их поведения и сделав строгое внушение относительно «занятий карточною игрою».
Постановление о высылке должно было вступить в силу, однако канцелярию министра внутренних дел буквально засыпал шквал прошений от родственников незадачливых игроков. Все ходатайства были отправлены петербургскому генерал-губернатору Шульгину. И в итоге большинство из них были удовлетворены.
Герой войн с Францией и Турцией, участник подавления Польского и Венгерского восстаний генерал от инфантерии Павел Куприянов, потерявший ногу в военных походах, просил за отставного капитан-лейтенанта флота Алексея Кузьмина. Обещал, что тот скоро возвратится на службу, и просил оставить его в столице. Министр Перовский прислушался к словам заслуженного военачальника и распорядился отменить высылку.
Другая просительница, жена отставного квартирмейстера Пелагея Горохова, обращала внимание Перовского, «как одного из самых правосудных сановников России», что ее сын от первого брака купец Александр Максимов — единственный кормилец ее самой, ее супруга и трех малолетних дочерей. В карточной игре у Ковалева он, по словам матери, участвовал лишь по «глупости и легкомыслию», а высылка его из Петербурга заставит всю семью «идти по миру и тем увеличить число нищих».
К прошению дама приложила родословное древо собственного семейства, которое должно было наглядно убедить «сострадательного» министра в справедливости ее слов. В итоге купца-игромана оставили в столице, но установили за ним секретный полицейский надзор.
Обратился к главе МВД и брат 36‑летнего отставного чиновника Морского министерства Александра Полуэктова. Он уверял, что его родственник оказался среди картежников совершенно случайно: по пути домой почувствовал недомогание и зашел к своему знакомому Ковалеву. Но самое главное — его деятельность исключительно полезна для государства: будучи художником-графиком, он создает литографии (рисунки, планы, чертежи и географические карты) для Морского ученого комитета и издаваемого им журнала «Морской сборник».
Отзывы о «безукоризненной нравственности» Полуэктова и ценности его трудов дали также адмиралы Петр Рикорд и Логин Гейден. В результате ценного специалиста оставили в Петербурге — также под надзором полиции…
В числе просителей за игроков неожиданно оказался даже столичный обер-полицмейстер Александр Галахов. Как выяснилось, задержанный на квартире Ковалева и также приговоренный к высылке из Петербурга «купорный мастер» (специалист по бочарному делу) Иван Гернер являлся тайным агентом полиции, который, собственно, и сообщил о предстоящей карточной игре.
А вот организатор запрещенной игры Андрей Ковалев снисхождения не получил, хотя за него заступились сразу две родственницы — дочери придворного лакея Екатерина и Дарья Григорьевы. Обращаясь к министру внутренних дел, барышни указывали, что в силу слабого здоровья их родич рано вышел в отставку, жил на наследство, оставленное отцом и братом, при этом вел себя «честно и благородно». А застигнутое полицией квартирное собрание было не чем иным, как праздником его «дня ангела».
В итоге престарелый виновник «торжества» был сослан во Владимирскую губернию, причем, как утверждали просительницы, к месту назначения, в город Судогда, ему пришлось идти пешком и «питаться Христовым именем». Дамы умоляли министра «возвратить несчастного на их попечение». Однако им отказали.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 84 (7413) от 12.05.2023 под заголовком «Игры с фортуной».
Материалы рубрики
Мечта об идеальном городе. Возведение новой столицы началось без четкого градостроительного плана
Успеть к юбилею
Жестяной бокал с изображением Петра Великого стал одним из сувениров по случаю 200‑летия взятия русскими войсками Риги
Раньше было иначе. Как появился мост у Спаса-на-Крови?
Самое читаемое



Мысль об Артабане. Как театрал Жихарев написал «галиматью» по совету Державина
Трагедия о коварном сборщике податей оказалась «смесью чуши с галиматьей, помноженных на ахинею»

Ретирадник с дверью сбоку. Как в Петербурге XIX века появились общественные туалеты
Сделать этот вроде бы простой шаг в направлении общественного благоустройства было не так легко.

Битва без победителей. Подлинные факты о сражении под Прохоровкой в 1943 году
В знаменитом танковом сражении ни одна из сторон не выполнила поставленных задач. Но оно во многом определило исход Курской битвы.

Безлошадный царедворец. Что Макаренко писал о князе Кочубее
Известный советский педагог начинал свою учительскую карьеру с того, что служил репетитором в Диканьке - имении Кочубеев на Полтавщине.

Ангел над городом. Как создавали шпиль Петропавловского собора
По этому рисунку Доминико Трезини был создан первый ангел, сгоревший при пожаре в 1756 году.

Признание после отказа. Почему петербургская публика не сразу оценила Федора Шаляпина
Покорить город на Неве великому артисту удалось не с первого раза.

Азимуты Линдуловской рощи. Как в Ленинграде зародилось спортивное ориентирование
У его истоков стоял преподаватель туризма ленинградец Владимир Добкович.

Гибель шведской империи: неизвестные факты о Полтавской битве
Баталия похоронила великодержавные мечты Карла XII.

Здание с драконами и павлинами. История дома Тупикова на Литейном проспекте
При создании декоративного убранства фасадов зодчий словно бы совершенно забыл о практицизме, с головой погрузившись в мир волшебных сказок.

«Но и Дидло мне надоел». Как великий балетмейстер оказался в немилости
Выдающийся хореограф и педагог в старости был отброшен, как надоевшая игрушка.

Битва при Рауту. Почему тихое место под Сосновом назвали «Долиной смерти»?
Забытому трагический эпизод гражданской войны в Финляндии разыгрался здесь в конце зимы - весной 1918 года.

Роковая поездка. Как погибла балерина Лидия Иванова
«В ее танцах жил мятежный, вольный дух», - писала «Ленинградская правда».
Комментарии