Цветы из Гааги. Как Петр I обустраивал свои резиденции
Петр I заботливо обустраивал свои петербургские и загородные резиденции. Их неотъемлемой частью были сады - моду на них тогда задавала Франция. Версаль Людовика XIV с его декоративной геометричностью парка увлек многих, в том числе и российского царя. Он внимательно изучал европейский опыт в садовом деле, в особенности голландский.
Александр Бенуа. «В Летнем саду при Петре Великом». Иллюстрация была опубликована в пособии «Картины по русской истории» в 1913 году. РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
«Ничего сверх этого»
Ни петербургский климат, ни реалии того времени не стали препятствием для энергичного и волевого Петра. Посадочный материал - деревья, саженцы, кусты, рассаду, овощные и цветочные семена - в огромном количестве доставляли из-за границы. Выписывали и «сопутствующие» садовые товары: оборудование для оранжерей, цветочные горшки, инструменты.
Не оставались в стороне и российские регионы: из Сибири везли молодые кедры, из Казани - бук и дубы, из Москвы - яблони, груши, вишни, смородину, цветы, из Ревеля (Таллина) - дубы, ясени, клены, вязы, липы. Подробности закупок - в документах Российского государственного архива древних актов и архива Санкт-Петербургского института истории РАН.
Как же это делалось? Петровские садовники составляли списки растений для покупки за границей и в российских городах. Это входило в их обязанности. Затем торговые агенты, купцы и даже дипломаты занимались поисками и закупкой товара. Один из таких списков получил в ноябре 1713 года российский посол в Голландии Борис Иванович Куракин с указанием по транспортировке огородных семян: чтобы «положены были в ящик с землею».
Государево поручение было исполнено: в следующем году Куракин отправил Петру «роспись цветов разных сортов, семенами и с корнем», купленных для Петербурга. Посол перечислял названия приобретенных в Гааге цветов, указывал их количество и цену за каждый цветок. Финансовая отчетность была строгой, поштучной.
Например, цветов «Нон плюз ультра» (так в оригинале) куплено 4 штуки за 16 гульденов. Интересно, что название этого растения означало «непревзойденное»; буквально с латинского - «ничего сверх этого», «не дальше пределов», «дальше некуда». Далее в цветочном списке значатся: «Фиолет дор», «Империал», «Олимпия», «Константинополь» и еще много других наименований. Что это были за цветы, сказать теперь трудно...
Неутомимый самодержец просил то привезти ему каприфолиум (каприфоль - жимолость), то прислать садовые деревья, «называемые по-голландски гуль, а по-английски галь», то купить «деревья бялу, которые по-немецки называются серенга белого и синего цвета», то есть сирень, а также фруктовые деревья уже с плодами...
Каштаны для Дубков
Голштинский придворный Берхгольц, побывав в 1721 году в Петергофе, восхищенно сообщал о четырех отдельных садах, «которые окружены приятными местами, с рощами и водою, и все находятся в связи между собою». Гостю понравился сад Монплезира, в котором «много прекрасных кустов, аллей и цветников...».
Царские резиденции причудливо украшал вечнозеленый самшит, который называли «буксбом», «бужбом» (от греческого buxe - «плотный»). Кустарник букс использовался для партеров - декоративных композиций. А самшитовым деревьям придавали формы различных фигур. При заказе уточняли форму и размер товара. Например, заказывался буксбом, «чтоб пострижены были пирамидами», или «1000 деревец буксбомов сборами такими, чтоб не выше крон от земли был фута». Иногда в росписи растений садовники для наглядности делали маленькие рисунки крон - «фигур буксбомов».
Любопытны отметки о будущей раздаче растений в дворцовые сады Петербурга, Петергофа, Стрелиной мызы, Дубков. В Любеке планировалось купить 1500 кустов сирени синей и белой, из которых «надлежит разделить 1000 кустов в Питергоф, 500 кустов в Дубки». Петр стремился иметь у себя разнообразные виды. Так, в Гамбурге для Петергофа в 1721 году среди прочих культур было заказано 14 сортов вишни, более 30 сортов яблонь, 28 сортов груш.
Заранее продумывалось, где и в каком количестве будут высажены закупаемые растения. В Стрельне в 1721 году планировали посадить «плодовитых деревьев»: яблонь 3000, по 500 слив и груш, вишен 1000, буксбому 2000 сажен, 5000 лип, вязовых 500, кленовых 500. Для Петергофа в том же году заказали по 12 000 штук илиму (вязов) и лип, 9000 кленов. Закупали много каштановых деревьев и свежих каштановых орехов «для сажания в наши огороды». Масштабы закупок впечатляют...
В процессе транспортировки случались убытки: «водою на море попортило». В 1719 году в Петербург прибыла партия деревьев в количестве 70 штук, из которых 52 не выдержали долгий путь. Много деревьев однажды погибло в Копенгагене. Их должны были «с оказией» отправить в Россию, но несколько месяцев это не удавалось сделать - не было свободных судов. Часть деревьев пришлось даже временно посадить там. С потерями и опозданием часть из них все же смогли привезти в Петербург.
Но были и потери более прозаические. Так, в «Спецификации садовым деревьям», привезенным в 1713 году в Ригу из Курляндии и Гамбурга, одна графа предусмотрительно отводилась на возможные потери: «сколько мыши поели». Судя по документу, им приглянулись кипарисы и гвоздичные деревья, а также семена.
Подкупает, как искренне Петр I беспокоился о судьбе привезенных растений. В 1722 году он интересовался: «Целы ль каштановые деревья от морозов, посаженные в Ближних Дубках два года назад?». Увы, не все из привозного материала приживалось в его владениях.
Петр I увлеченно интересовался садоводством и огородничеством, сам высаживал растения. Берхгольц сообщал, что видел в Летнем саду «прелестную молодую дубовую рощицу, насаженную большею частию собственными руками царя и находящуюся прямо против окон царского летнего дворца».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 166 (6519) от 06.09.2019 под заголовком «Цветы из Гааги».
Комментарии