Стадион, поэт, блокада... Как в Петербурге появился сквер Низами
Этот зеленый уголок, сквер Низами (Каменноостровский пр., 25 – 27а), – пожалуй, один из самых живописных на Петроградской стороне. В центре – памятник персидскому поэту и мыслителю Низами Гянджеви, который сегодня считается одним из основоположников азербайджанской литературы. Бронзовая фигура – в традиционном восточном одеянии с книгой в руке. С тыльной стороны памятника изображены фигуры героев произведения Низами «Лейли и Меджнун».
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Скульптура была отлита в Баку и преподнесена в качестве азербайджанского дара Петербургу к 300-летию основания. Ее автор – скульптор Геруш Бабаев, выпускник Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени Мухиной. Автор постамента – заслуженный художник Российской Федерации Феликс Романовский. Памятник торжественно открыли 9 июня 2002 года президенты России и Азербайджана – Владимир Путин и Гейдар Алиев.
В декабре того же года сквер получил название в честь Низами, но его торжественное открытие состоялось лишь в 2011 году: оно было приурочено к 870-летию со дня рождения поэта (годом его появления на свет считается 1141-й).
В истории территории, которую занимает сквер, есть эпизоды, которые сегодня мало известны. В начале ХХ века, когда шла активная застройка Каменноостровского проспекта, здесь предполагалось воз вести жилой комплекс для страхового общества «Россия». Проект здания выполнил маститый зодчий Федор Лидваль, однако началась Первая мировая, и проект осуществить не удалось.
Тогда на оставшемся пустыре оборудовали стадион, который в 1930-х годах назывался «Строитель». Кстати, в ту пору старшим методистом там работал великий спортсмен Николай Панин-Коломенкин, первый олимпийский чемпион России. А потом началась война, вписавшая в историю этого места печальную страницу.
– Я вырос и по сей день живу в доме по соседству, на сквер выходят окна нашей квартиры, – рассказывает киновед Алексей Дунаевский. – Помню, в детстве, в 1960 – 1970-х годах, меня всегда поражало, что местные старушки страшно ругали нас, детей, когда мы резвились поблизости от огромной клумбы. Мол, нельзя здесь играть! Почему – они не объясняли, и нам казалось, что все эти старушки, рассевшиеся на скамейках вокруг клумбы, – просто злобные ведьмы...
И только по прошествии многих лет, когда мама Алексея Дунаевского Наталья Вениаминовна, многолетний сотрудник ВНИИ телевидения, готовила к печати свои блокадные воспоминания (в начале войны ей было пятнадцать лет), она поведала историю, которая объяснила поведение старушек.
Осенью 1941 года трибуны «Строителя» разобрали на дрова, и территория стадиона превратилась в пустырь. В первую блокадную зиму сюда со всей округи жители на саночках привозили тела своих умерших родных. Затем со стороны тогдашнего Кировского (теперь Каменноостровского) проспекта заезжали грузовики, трупы загружали в кузов и увозили. Скорее всего, на Пискаревское кладбище, а может быть, на Серафимовское...
– Сестра моей бабушки тетя Лена, жившая неподалеку, на Петропавловской улице, сначала попыталась похоронить своего умершего от голода мужа на Серафимовском кладбище, но, когда узнала, сколько стоит захоронение в промерзлой земле, которую нужно было пробивать ломами при температуре минус тридцать, повернула обратно и притащила санки с телом как раз на бывший стадион, – рассказал Дунаевский. – Про то, что на «Строитель» привозили умерших, рассказывала мне и мамина сестра тетя Таня, которой в 1941 году было девять лет. Она жила тогда в нашей квартире.
После войны стадион «Строитель» не стали восстанавливать, часть его территории отдали под застройку, другую превратили в сквер. От стадиона осталась крошечная спортивная площадка.
Кстати, любопытная деталь. В нашем городе к Низами всегда относились с особым пиететом. Памятник ему предполагалось воздвигнуть еще в 1939 году, приурочив к 800-летию со дня рождения поэта. Состоялся конкурс, на который было представлено 60 проектов, даже выбрали лучший, но начавшаяся война перечеркнула все планы.
Тем не менее даже в блокадном Ленинграде отметили юбилей Низами. В октябре 1941 года в Институте востоковедения Академии наук СССР академик Игнатий Крачковский организовал заседание, посвященное творчеству поэта, а в Государственном Эрмитаже состоялась научная конференция. Многие докладчики по настоянию директора музея Иосифа Орбели были откомандированы на эту конференцию с фронта.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 163 (6761) от 11.09.2020 под заголовком «Стадион, поэт, блокада...».
Комментарии