Шпион № 355. Судебное дело Эрнста Унгерн-Штернберга слушалось при закрытых дверях
«Сегодня, 28 октября, в Петербургской судебной палате с участием сословных представителей слушалось волнующее еще с июля думские и журнальные круги дело представителя Австро-Венгерского телеграфного агентства русского подданного барона Эрнста Павловича Унгерн-Штернберга, обвиняемого в государственной измене», — сообщала газета «Русское слово».
ФОТО Philippe Tinembart on Unsplash
Дело, о котором шла речь, было действительно резонансным. На скамье подсудимых оказался отпрыск старинного и знатного остзейского рода, известного с XIII века. Среди его представителей были рыцари, генералы, писатели и даже один легендарный барон-пират, послуживший прототипом для образа графа Лара — главного героя поэмы лорда Байрона…
Сам обвиняемый тоже вел жизнь, достойную авантюрного романа. Окончив частную гимназию в Дерпте, Эрнст Унгерн-Штернберг стал студентом местного университета, но через несколько месяцев оставил аудиторию и определился в драгунский полк. Затем обучался в кавалерийском юнкерском училище, вышел в запас с чином корнета и отправился искать приключений.
Сперва барон обосновался в Южной Америке, на паях с другом приобрел плантацию и попытался наладить хозяйство. Разорившись, переехал в Берлин, откуда жажда экзотики и странствий толкнула его в Африку и на Пиренейский полуостров. За несколько лет побывав в Гибралтаре, Испании и Португалии, Унгерн-Штернберг успел жениться, попробовал себя в журналистике и издал для европейской публики увлекательную серию новелл о дальних странствиях.
Одиссея окончилась в Вене, где барон получил должность корреспондента императорского Австро-Венгерского телеграфного агентства. В этом качестве Унгерн-Штернберг в 1905 году прибыл в Петербург. Здесь 38‑летний светский лев поселился в доходном доме на набережной Мойки, 61, по воле случая оказавшись соседом нелегального клуба большевиков и оперного певца Федора Шаляпина.
Параллельно с журналистской деятельностью барон, по версии следствия, начал оказывать различного рода «деликатные» услуги посольству Австро-Венгрии. С удовольствием принимаемый в лучших салонах российской столицы, Эрнст Унгерн-Штернберг поставлял австрийским дипломатам «такого рода сведения, которые, не будучи секретными, не могли быть, однако, помещены в газетах».
На средства, получаемые от посольства, в 1909 году он несколько месяцев пытался издавать в Петербурге газету «Вечерний голос», где «всячески поддерживались интересы Австрии». Вскоре, однако, это периодическое издание признали нерентабельным из‑за довольно малого охвата аудитории, и оно перестало выходить.
Любитель всего австрийского, Унгерн-Штернберг, по сообщениям прессы, и сам подумывал о том, чтобы перейти в подданство империи Габсбургов, но осуществить свое намерение не успел…
Летом 1910 года барона неожиданно арестовали. Его разоблачение стало заслугой созданного незадолго до этого «разведочного отделения» Главного штаба — особого органа, призванного бороться с военным шпионажем иностранных держав. Сотрудникам отделения во главе с ротмистром Владимиром Лавровым удалось завербовать служившего при австро-венгерских дипломатах в Петербурге лакея: он и вывел на след титулованного агента.
При обыске были конфискованы записные книжки Унгерн-Штернберга, в которых он скрупулезно фиксировал суммы, поступавшие к нему за шпионскую активность. В частности, отмечались «два получения по 150 рублей» от австрийского военного атташе графа Спаннокки за передачу доклада комиссии Государственной думы по обороне о величине контингента новобранцев в 1909 и 1910 годах.
«Для иностранных держав эти сведения представляют значительный интерес, так как они помогают выяснить состояние нашей армии в мирное время и вполне обрисовывают условия ее комплектования», — сообщала газета «Русское слово». Это стало поводом для предъявления барону обвинения в государственной измене.
Судебное дело Эрнста Унгерн-Штернберга слушалось при закрытых дверях. Подсудимого защищали двое присяжных поверенных. В качестве свидетелей на процесс вызвали 26 человек, в том числе думских деятелей, включая председателя комиссии по обороне Александра Гучкова и его «товарища» (заместителя) Владимира Хвощинского.
Австрийская пресса довольно нервно реагировала на арест шпиона. Издававшаяся в Вене газета Die Zeit («Время»), в частности, обращала внимание на то, что «основанием для серьезного обвинения в государственной измене послужила только записная книжка барона». По мнению редакции, «смехотворно малая сумма, якобы уплаченная за секретные документы, на самом деле показывает, что обвинение, должно быть, имеет под собой весьма шаткие основания».
Последний руководитель военной разведки Австро-Венгрии Максимилиан Ронге в своих мемуарах и вовсе отмахивался от провалившегося агента. «В 1910 году русские арестовали своего же подданного барона Унгерн-Штернберга, — рассказывал Ронге. — Они, конечно, приписали деятельность барона на счет Австрии, так как барон имел сношения с австрийским военным атташе графом Спаннокки. В действительности же ничего общего с нашей разведкой он не имел».
Что ж, ни одна спецслужба мира, как известно, не склонна публично признавать собственные провалы…
Рассмотрев обстоятельства дела, Петербургская судебная палата под председательством сенатора Николая Крашенинникова посчитала вину Унгерн-Штернберга полностью доказанной и приговорила его к лишению прав состояния и каторжным работам. Австрийского военного атташе Спаннокки выслали из России, а изобличивший изменника Владимир Лавров получил чин полковника и орден Святого Владимира IV степени.
Последние сведения об Эрнсте Унгерн-Штернберге относятся к 1916 году. Тогда департамент полиции издал в Петрограде для служебного пользования совершенно секретный «Альбом лиц, зарегистрированных жандармской, сыскной и общей полицией по подозрению в шпионстве». Здесь под номером 355 была помещена фотография барона с описанием особых примет. Дальнейшие следы титулованного шпиона теряются…
Читайте также:
«Несгораемые сейфы» средневековой Руси: документальные источники уцелели благодаря монастырям
Главный проект господина М. Огюст Монферран называл себя «старым каменщиком Исаакия»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 223 (8045) от 28.11.2025 под заголовком «Шпион № 355».
Комментарии