Прямиком в Стокгольм. 390 лет назад на географической карте появился город Ниен
«Здесь в 1633 году я, по милостивому повелению Вашего Королевского Величества, наметил поселение для обывателей, Бог в помощь» — такую запись оставил на отправленном в Стокгольм чертеже шведский инженер и картограф XVII столетия Георг фон Швенгель. Речь шла о первом проекте планировки крупного населенного пункта в устье реки Охты. Именно тогда на географической карте появился топоним «Ниен» — в переводе со шведского «Невский».
ФОТО Википедии / Evgeny Gerashchenko / CC BY-SA 2.5
Как известно, территории, расположенные в нижнем течении Невы, — собственно говоря, там, где сегодня находится историческая часть Петербурга, — с давних пор привлекали своим выгодным географическим положением. По Неве проходил знаменитый водный путь «из варяг в греки», а по суше осуществлялась связь между новгородскими землями и Финляндией, принадлежавшей шведскому королевству.
На Охтинском мысу, в непосредственной близости от того места, где Георг фон Швенгель наметил городское поселение, шведы еще в 1300 году возвели крепость Ландскрона (в переводе со шведского — «Венец земли»), дабы закрепить за собой стратегически важное устье Невы. Руководил этим строительством не кто иной, как Торгильс Кнутссон, за несколько лет до этого основавший Выборгский замок. Однако на следующий год крепость сожгли и разрушили новгородцы под предводительством сына Александра Невского князя Андрея Городецкого…
В 1611 году, когда в период Смутного времени земли в дельте Невы вновь были захвачены шведами, на месте Ландскроны заложили крепость Ниеншанц, ставшую основным укреплением будущего города Ниен. С 1617 года, по Столбовскому миру, дельта Невы официально вошла в состав шведской провинции Ингерманландия. Пересечение важных торговых путей вызвало у шведских властей желание обустроиться здесь надолго и создать в районе впадения Охты в Неву полноценное городское поселение.
В 1632 году король Густав II Адольф подписал указ об основании на правом берегу Охты торгового города, а на следующий год сюда был прислан инженер Георг фон Швенгель, чтобы составить план будущего поселения и провести соответствующую разметку на местности.
«Невский» город изначально имел широкие экономические и культурные связи с русскими землями. Как отмечает исследователь археологических памятников Охтинского мыса историк Петр Сорокин, он фактически вырос из уже существовавшего здесь несколько столетий русского торгового поселения Невское устье. Иными словами, прослеживается прямая преемственность. Да и сам выбор места в значительной мере определялся перспективами развития товарообмена с Российским государством.
Обладая удобной гаванью, Ниен в скором времени стал важным международным транзитным пунктом. Уже в первое десятилетие существования в город ежегодно прибывало около сотни кораблей, немалую часть которых составляли русские. Купцы из Новгорода, Олонца, Тихвина, Ладоги везли на продажу рожь, пеньку (волокно для изготовления прочных веревок и канатов), меха, ремесленные изделия, которые из Ниена отправлялись в города Англии, Голландии, Северной Германии, Швеции.
По словам историка Евгения Анисимова, из пограничного Ниена для русских купцов открывалась прямая водная дорога в Стокгольм и другие балтийские порты, чем они постоянно пользовались без каких‑либо препятствий со стороны шведов. В городе имелись русские лавки и даже действовала торговая контора.
Город быстро рос и богател. В 1642 году ему были предоставлены городские права шведского королевства. Он получил собственное самоуправление, налоговые льготы, привилегии в развитии ремесел. В Ниене открылись почтовый и постоялый дворы, действовало несколько лютеранских храмов, школа и госпиталь. Дарован был городу и герб, на котором изображен лев, стоявший между двух рек (Невы и Охты) и державший в правой лапе меч.
Постоянное население Ниена к концу XVII столетия, по оценкам историков, насчитывало до 2,5 тысячи человек, что делало его одним из крупнейших пунктов шведской Ингерманландии. Около трети горожан составляли шведы, остальными были финны и немцы. Интересно, что по соседству, на левом берегу Невы, располагалось русское село Спасское с православной церковью, с которым Ниен связывала паромная переправа.
Среди комендантов располагавшейся на Охтинском мысу крепости Ниеншанц, служившей главным укреплением города, а также его бургомистров было несколько потомков русских родов, оставшихся на отошедших к Швеции территориях и принявших лютеранскую веру. В книге историка Ингерманландии Андрея Иоганна Гиппинга «Нева и Ниеншанц» приводятся их имена: Александр Пересветов-Морат, Иоганн Аполлов, Симон Калитин…
С началом в 1700 году Северной войны Ниен, занимавший стратегически важное положение в дельте Невы, стал одной из основных целей Петра I. После взятия русскими крепости Нотебург (Орешек) осенью 1702 года судьба города была предрешена. Комендант Ниеншанца Иоганн Аполлов отдал распоряжение сжечь Ниен, чтобы не позволить русским войскам использовать его постройки. Таким образом, «Невский» фактически прекратил существование за полгода до того, как на берега Охты ступили петровские солдаты. Оставалась крепость.
1 мая 1703 года, после интенсивного артиллерийского обстрела, продолжавшегося 14 часов, гарнизон Ниеншанца капитулировал. На следующий день на военном совете Петр I и его сподвижники приняли решение не использовать Ниеншанц в качестве основного укрепления, а «искать нового места» для закладки «фортеции» на берегах Невы. Так было положено начало Санкт-Петербургу.
Газетный зал
«25 февраля, в 5 часов пополудни, проживающий на Песках по Мытнинской ул., в доме № 13, отставной штабс-капитан Константин Соцкий, возвратясь с женой в свою квартиру, нашел у двери таковой висячий замок сломанным, а в самой квартире оказались двое неизвестных мужчин, покушавшихся совершить кражу и успевших уже связать узлы с бельем и другими вещами. Задержанные назвались один сыном отставного поручика, а другой французским подданным, и при этом выяснилось, что лица эти успели часть вещей, на сумму 200 руб., из упомянутой квартиры вынести и продать тряпичнику».
«Петербургская газета», 27 февраля 1883 г.
«25 февраля в Петроград доставлена 103‑я очередная партия русских тяжело-увечных воинов, находившихся во вражеском плену, в числе 3 офицеров и 223 нижних чинов. После торжественной встречи, с царским приветствием, молебна, обеда и раздачи денежным пособий от имени Государя Императора и шейных образков евангелий и папирос — от имени Государыни Императрицы Александры Федоровны, инвалиды были переведены в сводно-эвакуационный госпиталь на Васильевском острове».
«Правительственный вестник», 26 февраля 1917 г.
«Идут поиски нефти в районах, прилегающих к Ленинграду. Глубокое бурение на нефть намечено в районе Пскова и Старой Руссы, где уже в 1940 – 1941 гг. были обнаружены благоприятные структуры. Структурное бурение будет также производиться вблизи Путилова, Валдая, в Калининской области… Для работ по бурению создается специальная ленинградская контора Главнефтеразведки».
«Ленинградская правда», 2 марта 1945 г.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Комментарии