Праздник «с веселостию». Как отмечали Новый год при Елизавете Петровне

Как известно, традиция отмечать 1 января Новый год «с веселостию», с фейерверками и праздничным застольем была заведена Петром I, и последующие российские императоры следовали этому примеру. Особенной роскошью и изысканностью увеселений отличался двор Елизаветы Петровны. Множество подробностей новогодних праздников содержат газета «Санкт-Петербургские ведомости» и «Камер-фурьерские журналы» (так с 1726 года стали называться «подённые записки», заведенные Петром в конце XVII века). Камер-фурьер – придворный чин, наблюдавший за парадным обедом.

Фейерверк, устроенный 1 января 1761 года, представлял Российскую империю в образе пышной колоннады, состоящей из гербов составляющих ее губерний. Гравюра Алексея Грекова из собрания Государственного музея А. С. Пушкина (Москва). / РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА

За несколько дней до начала нового года придворная контора распространяла «повестки», или билеты, – приглашения приехать во дворец. Первый визит в императорскую резиденцию гости наносили утром 1 января в десять или одиннадцать часов для поздравления государыни. Из года в год в «Камер-фурьерские журналы» записывали произнесенные поздравительные тосты. Вот некоторые из них: «Все верные подданные желают Ее Императорскому Величеству на Новый год многолетное здравие и счастливое владение».

После приветствий и поздравлений императрицы проходило «обеденное кушанье», часто в узком кругу. Поздравительные речи и тосты «при питии за Высочайшее здоровье» (Елизавета, как и ее отец, отдавала предпочтение токайскому) сопровождались пушечной пальбой. Из Петропавловской крепости гремел 101 выстрел, из Адмиралтейской – 100. К этому добавлялись громкие поздравления с музыкой и барабанным боем от петербургских полков.

К вечеру гости вновь съезжались во дворец – на бал. Чаще всего его назначали на 18 часов. Дресс-код был прописан в пригласительном билете. Например, 1 января 1746 года дамам надлежало явиться «в робах» (так называли роброн – парадное платье с пышной юбкой, облегающее до талии. – М. К.), а кавалерам – «в богатом платье». В другой раз дамам полагалось быть в «самарах» – широких распашных платьях, завязывающихся на талии шарфом или поясом.

Вообще для придворных дам и знатных особ елизаветинские балы и маскарады становились сущим испытанием: опасно было превзойти царицу в красоте и изысканности. Ленты, кружева, банты, броши, украшавшие наряд и прическу, могли вызвать внезапный гнев государыни. Даже завитые локоны могли прийтись не по вкусу. Елизавету Петровну отличало безудержное желание затмевать всех. И в танцах ей действительно не было равных...

После бала наступало время ужина. Представители высшего света (статс-дамы, фрейлины, иностранные министры и гости, высшие сановники и придворные кавалеры) рассаживались за столами в соответствии с полученными номерами. Елизавета Петровна изучала описания придворных версальских банкетов, и петербургский двор равнялся на французскую кулинарную школу.

Программа новогодних дней непременно включала в себя публичные маскарады, костюмированные празднества, длившиеся долго, иной раз по 11 часов, заканчиваясь под утро. Маскарад вносил в жизнь элементы интриги и игры и был менее церемониальным, чем бал. Не случайно XVIII столетие называли «играющим веком».

Статья по теме:

«Всесословный маскарад». Как отмечали новогодние праздники в старом Петербурге

Елизавета ввела запрет на «непристойные платья». Так, 2 января 1751 года на маскарад было велено прибыть «в пристойных масках, не имея арлекинского, пилигримского и деревенского платья». Царица стремилась исключить возможность господ надевать на маскарад одежду своих слуг и крепостных, экономя на нарядах. Не разрешалось приходить с саблями, кинжалами, использовать «хрустали, наподобие алмазов и других каменьев». И еще государыня не терпела «мишуры на платьях» да распущенных по спине волос. Об этом всякий раз напоминали в пригласительных билетах.

А чтобы во дворец под маской не проник кто-то посторонний, придворный гоффурьер и гвардейские офицеры при входе у дверей забирали билеты и просили приподнять маску, чтобы проверить, кто под ней скрывается...

Сущим наказанием для многих становилась царская прихоть облачать мужчин в пышные женские наряды, а женщин – в мужские. По свидетельству современников, на самой Елизавете, обладательнице стройных ног, мужские наряды смотрелись великолепно, чего нельзя сказать об остальных участниках маскарада.

Вообще Елизавета ни в чем не желала уступать французским королям. С балкона дворцового зала звучала итальянская вокальная и инструментальная музыка, выступал хор придворных певчих, мерцало пламя нескольких тысяч свечей, усиленное эффектом отражения в многочисленных зеркалах. На банкетных столах устраивали цветники, в которых горели восковые свечи в хрустальных шкаликах, красовались пирамиды конфет и фруктов, журчали фонтаны.

Эскизы дворцовых интерьеров, фигурных столов (в виде короны, вензеля, ракушки) и декоративных композиций для них придумывал архитектор Франческо Бартоломео Растрелли.

Кстати, в присутствии Елизаветы Петровны никто не смел курить: государыня не терпела табачного дыма. Да и безудержных возлияний, как при ее батюшке, тоже не было...

Газетный зал

«С наступлением праздничных дней к Петербургу начался подвоз елок, без которых и праздник не кажется праздником. К сожалению, не всем обывателям придется иметь в своем доме елку, так как цены, по словам торговцев елками, будут очень высокие. Стоимость елок, смотря по размеру их будет колебаться от 1 руб. до 30 руб. за штуку».

«Петербургская газета», 1 января 1912 г.

«Живопырки». Так назывались и теперь вполне можно так назвать открывающиеся с каждым днем трактиры, наподобие прежних кабаков, принадлежащие частным предпринимателям. Открыты они, конечно, наспех, то есть с тем, чтобы как можно поскорее зарабатывать побольше «лимонов». Как пример приведу трактир «Москву», на Боровой, где пол грязнее чем в конюшне и ужасная сырость. В зале около 15 – 20 столов и все они обслуживаются одной единственной, валящейся с ног работницей. Во втором так называемом «ресторане» в том же районе (на Разъезжей улице, против б. рынка) картина почти такая же. Печально, что органы, ведающие охраной труда и здоровья трудящихся не обратили еще внимания на тяжелые условия, в которых приходится работать в этих кабаках рабочим народного питания, и не привлекли к ответственности акул-эксплуататоров. Охрана труда и санитарный надзор, усильте бдительность!»

«Красная газета», 18 декабря 1921 г.

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 246 (7083) от 30.12.2021 под заголовком «Елизавета предпочитала токайское».