Похлебка из фикуса, лепешки из земли... Воспоминания жительницы блокадного Ленинграда
Мое детство закончилось в двенадцать лет - началась война. Отец - в военизированной охране на казарменном положении. Мама стирает солдатское белье, и ее тоже оставляют жить в казармах. Мы с подружками каждый день встречаемся в жилищной конторе, что в доме № 8/11 по ул. Толмачева (теперь Караванная. - Ред.). Там круглосуточно находятся ответственные дежурные, и потому мы в курсе всех событий.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Бомба попала в госпиталь, что на Суворовском проспекте, - погибли многие раненые. Подробности, услышанные от очевидцев, ужасают, и мы плачем... На Моховой недалеко от ул. Белинского во время налета разрушен дом, под руинами погибли жители, которые спустились в его подвал. Снова слезы... Полностью разрушен дом и на Пестеля. Прямым попаданием бомбы уничтожен дом и на нашей улице. Жить в центре города в двух шагах от Невского становится очень опасно.
В конце сентября в кинотеатре «Родина», в помещении, где находились кассы и малый зрительный зал, вплотную поставили полати и переселили сюда жителей нескольких домов. Дверь на улицу всегда была открыта, чтобы мы могли быстро выбежать, если в дом попадет снаряд. Но в ноябре, когда стало нетерпимо холодно, мама велела мне перебраться к бабушке на 3-ю Советскую. С собой мы взяли только большой раскидистый фикус и олеандр, которые давно росли в нашей квартире. В одном доме с бабушкой жила и моя тетя. Когда стало нечего есть, она смешала землю со столярным клеем, сделала лепешки и поджарила их на олифе. Было горько, но мы съели.
На углу 3-й Советской улицы и Суворовского проспекта находилась булочная. В декабре несколько дней не было привоза хлеба, но люди стояли сутками, боясь выйти из очереди и пропустить машину. Поскольку мы жили на первом этаже, они приходили к нам греться. Здесь мы и пустили в расход свои цветы. Нарезали фикус и олеандр на кусочки, залили их водой и поставили кастрюльку в печку. Жгли в ней все, что могло гореть, но цветы так и остались жесткими, но мы с нашими «гостями» их все же съели.
В сентябре 1942 года я, тринадцатилетняя девочка, идя по ул. Некрасова, увидела вывеску - ФЗО № 6. Директор училища, выслушав меня, завел в комнату, где жили девочки, и показал, какую кровать я могу занять. Училище готовило штукатуров и маляров. Вставали в 5.30. Шли до дома № 15 на набережной Фонтанки, где была столовая, а потом добирались до предприятия на Петроградской стороне.
В ноябре 1942 года нас перевели на военный завод «Судомех», где я получила специальность слесаря 4-го разряда. А общежитие наше находилось на Инженерной ул., дом 9. Этот маленький дворец до войны был Домом медицинского работника. В его большом зале, где раньше выступали артисты, и поставили наши кровати.
На заводе ремонтировали подводные лодки, которые приходили поврежденными с фронта. Первые месяцы, работая слесарными инструментами, мы отбивали себе пальцы и очень боялись наделать брака. Но потом научились работать, как настоящие слесари. На обед получали буханку хлеба на несколько человек. Горбушка доставалась каждому по очереди. И еще нас заставляли выпивать стакан хвойного настоя.
Во время бомбежки или артобстрела никто из цеха не уходил. Одна группа работала, а другая дежурила на крыше. И как бы нам не было страшно, каждый находился там, где ему положено быть. Однажды во время обстрела снаряд через большое окно влетел в цех, но не взорвался. Мастер быстро отвел нас в инструментальную кладовую, которая закрывалась железной дверью. А сам прошел мимо снаряда дважды и только после этого вывел нас из цеха и вызвал саперов.
В декабре 1943 года меня положили в детскую больницу, что на ул. Чайковского. Сказался голод и недетский труд. На всю жизнь я запомнила фамилию главврача - Лебедев. Сколько же в нем было доброты и сердечности! Да и персонал больницы делал все возможное, чтобы мы, дети войны, хотя бы немного окрепли.
Когда меня выписывали, главврач спросил: куда я пойду? Ответила: опять на завод. Он погладил меня по голове и сказал: «Все будет хорошо - война скоро закончится»...
В 1945 году я уволилась с завода и пришла в свою школу. В 16 лет я, опытный слесарь, стала ученицей 5-го класса. Вот так по моей жизни прошлись война и блокада.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 185 (6538) от 03.10.2019 под заголовком «Похлебка из фикуса, лепешки из земли».
Комментарии