По своим правилам: Крестовский остров долго был юридически независимым от города

Любопытное обстоятельство из истории Крестовского острова: юридические детали частного землевладения долгое время становились причиной серьезных градостроительных коллизий. В результате вплоть до послевоенного времени остров представлял собой зеленую зону, застроенную преимущественно деревянными домами. Значительная его часть, еще сохранявшая планировочную основу XVIII века, была не освоена…

На фрагменте литографии В. Тимма, датированной 1860 годом, — увеселительные заведения и дачи на берегу./Репродукция. ФОТО автора

На протяжении двух столетий Крестовский остров представлял собой единоличное владение. Хозяева сменяли друг друга: князь Александр Меншиков, графы Христофор Миних, Алексей Разумовский, затем его брат Кирилл. Последний освоил территорию, использовав мотив креста. В лесном массиве, покрывавшем остров, он прорубил шесть просек, две из которых делили остров вдоль и поперек и образовывали в плане крест.

По разделу имущества между сыновьями графа, осуществленному в 1786 году, остров перешел к Петру Кирилловичу Разумовскому, который в 1803 году продал его за 120 тысяч рублей князю Александру Белосельскому-Белозерскому. С тех пор, вплоть до 1914 года, остров составлял наследственное майоратное владение князей Белосельских-Белозерских, то есть переходил по наследству к старшему потомку по мужской линии.

В XIX веке он оставался малозаселенным. В 1846 году на нем числилось 24 дачи и 43 крестьянских дома в деревне Новокрестовской, расположенной в северной части острова. В 1867 году было уже 34 дачи, а деревня насчитывала 55 домов.

В 1884 году князь Константин Эсперович Белосельский-Белозерский, испытывая финансовые проблемы, заложил остров в С.‑Петербургско-Тульском земельном банке. Кроме того, он взял ссуду в Государственном банке, обеспечением которой служило все его имущество.

Выплаты процентов по закладной и расходы на сам остров делали содержание убыточным. В 1902 году князь попытался продать его за 2 миллиона рублей, но безуспешно. Будучи не в состоянии выплачивать долги, он обратился к императору Николаю II с просьбой установить над собой особое, вне общих правил, опекунское управление, и получил согласие.

В императорском указе об установлении опеки говорилось: «Сам кн. К. Э. Белосельский-Белозерский отстраняется от управления на срок опеки и лишается права совершать отчуждение, залог или перезалог оного, а равно выдавать какие бы то ни было долговые обязательства. Опекунскому управлению предоставляется право заключать всякого рода займы, отдавать подопечное имущество в аренду и совершать продажу, залог и перезалог оного в целом состояния и по частям».

С 1905 года опекунское управление стало постепенно продавать участки острова под застройку. В этот момент как раз и проявились все противоречия, связанные с огромным частным владением в черте города и неопределенностью правового статуса Крестовского острова. Поясним: в столичные границы Елагин, Каменный и Крестовский острова вошли еще в 1833 году. При этом владельцам Крестовского было разрешено заниматься строительством на нем, не подчиняясь обычным полицейским правилам, но соблюдая общероссийский Строительный устав. Содержание и строительство дорог осуществлялось также владельцами острова.

В начале XX века, когда часть земель была уже продана, положение оставалось прежним. По меткому определению фельетониста, он представлял собой «единственное в Российской империи место, находящееся вне ведения городского и земского управления».

Город сам не мог заниматься благоустройством (не его земля) и был вынужден платить князю за установку керосиновых фонарей и аренду земли под конно-железными дорогами, пытаясь создать минимальные удобства. От такого положения больше всего страдали жители острова.

В 1907 году из представителей городской управы и опекунского управления была создана комиссия для урегулирования отношений города с владельцами Крестовского. К единому мнению она прийти не смогла. Управа, выступая за распространение на остров общих строительных правил, понимала, что это обяжет город благоустраивать его и, стало быть, потребует финансирования, из‑за чего не спешила признать остров своей юрисдикцией.

«Рассмотрев настоящее дело, городская управа находит, что присоединение к городу С.‑Петербургу Крестовского острова, насчитывающего всего 6900 жителей, 53 каменных дома, 365 деревянных, 32 смешанных, 13 мастерских и 66 торговых заведений, с точки зрения финансовой никаких выгод представлять не может», — говорилось в одном из постановлений за 1911 год.

Городской юрисконсульт доказывал, что Крестовский остров не присоединен к городу «в хозяйственном отношении». Городская ревизионная комиссия возражала: жители острова давно платят городские налоги, Крестовский остров входит в черту города по планам межевания и высочайше утвержденным планам Петербурга.

В декабре 1912 года опекунское управление пыталось продать Крестовский остров городу. Власти посчитали покупку невыгодной. Возможно, у них просто не было запрашиваемых 7 миллионов рублей. На следующий год опекуны стали вести переговоры о продаже с частным покупателем.

В результате в 1914 году остров был продан за 5 миллионов рублей английскому обществу «Русский Трест» и «Финансовой компании», которые для получения дохода от распродажи участков в свою очередь учредили «Русское акционерное общество». За князем, которому город ранее вернул остров в личное пользование, осталось только его родовое гнездо — территория главной дачи.

Конец спорам о принадлежности неблагоустроенного и не приносившего доходов острова положил декрет Временного правительства от 5 августа 1917 года, согласно которому островом отныне занимались городские власти. Но еще несколько десятков лет он представлял собой огромную деревню.

«Было всего несколько высоких каменных домов, остальные были сплошь деревянные, в большинстве своем ветхие, с палисадниками, огородами, курятниками, сараями для дров и хлевами, — вспоминала жительница острова Софья Николаевна Цендровская о быте на Крестовском в 1930‑х годах. — У многих были коровы, козы, поросята, куры, голубятни и даже лошади. Улицы, замощенные булыжником, заросли травой, одуванчиками, лопухами, подорожниками. Тротуары были только на Петроградской улице и на Константиновском проспекте, и то деревянные. Не было водопровода, электричества и трамвая. Трамвай ходил в нашу сторону только до Барочной улицы, а от нее до дома шли пешком».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 173 (7502) от 15.09.2023 под заголовком «По своим правилам».