Опыты доктора Бехтерева. Его интересовало, как работа мозга связана с творчеством
На снимке — один из опытов Рефлексологического института по изучению мозга, запечатленный фоторепортером Семеном Магазинером. За столом — основатель института психиатр Владимир Бехтерев, рядом с ним — старший ассистент Анатолий Иванов-Смоленский, будущий доктор медицинских наук, директор Института высшей нервной деятельности Академии наук СССР. Они наблюдают за движениями рук неизвестного, сидящего за перегородкой.
Профессор Владимир Бехтерев и старший ассистент Анатолий Иванов-Смоленский у рефлексологической установки в Институте по изучению мозга. Автор фото С. А. Магазинер. 1924 г./© Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга, 2023
Испытуемого помещали в особую закрытую кабину с таким расчетом, чтобы он не видел того, что происходит за подъемной дверцей. К его рукам подводили «ключи» — провода, подсоединенные к специальному реле.
Во время опыта пациента испытывали, например, вспышками света или резкими звуками. Они вызывали электроимпульсы, которые передавались на «ключи», подсоединенные к пальцам. На табло загоралась сигнальная лампочка, а прибор — кимограф — чернилами выводил на бумаге кривую линию. Так определялась скорость реакций человека, «тонкость» его ощущений, а также не притворяется ли он, к примеру, слепым или глухим.
Эти опыты помогали понять, какие реакции (рефлексы) являются врожденными, а какие сформировались под воздействием обстоятельств. Но была у них и другая цель: установить связь между работой мозга и творчеством…
Первый в мире научный институт по изучению «мозга и его отправлений» был основан Владимиром Бехтеревым в 1907 году, а спустя одиннадцать лет в бывшем дворце великого князя Николая Николаевича-младшего на Петровской набережной открылся Институт по изучению мозга и психической деятельности. В том же 1918 году ученый объявил о создании новой науки — рефлексологии, которая изучала нервную систему человека и ее проявления в мимике, жестах и речи.
Однако больше всего Бехтерева интересовало, как у человека возникает «привычка к творческой деятельности». Он пытался понять, под влиянием каких условий человек начинает творить и как его «продукты творчества» воздействуют на других людей. Поэтому ученый интересовался всеми областями искусства, регулярно посещал театральные постановки и концерты, общался с художниками, писателями и музыкантами.
Бехтерев полагал, что творческие навыки — результат не только природной одаренности, но и множества упражнений, подражания мастерам прошлого, что требует больших затрат труда и времени. «Наградой» для творца становится прилив новых сил, адреналина, и нередко — признание зрителей. Так постепенно в мозгу формируется «цепочка» рефлексов и навыков…
Ученый знал, о чем говорит: последние двадцать лет своей жизни он и сам был склонен к творчеству: сочинял стихи. Впрочем, многие из них не предполагались к публикации. По словам брата ученого, Николая Михайловича, «это была интимная сторона его творчества, обрывки незаконченных писем для себя». В кармане ученого всегда были листки бумаги, на которых он записывал не только важные мысли, но и строфы. Как писал сам физиолог, «иногда одна или две строки стиха возбуждают более мыслей, нежели обширный трактат на ту же тему!».
Многие из стихотворений ученого до сих пор полностью не опубликованы. Среди них — отклики на актуальные события (например, гибель парохода «Титаник», Первую мировую войну, революцию), личные переживания. Большую часть любовной лирики Бехтерев посвятил своей второй жене, Берте Гурджи, с которой его связывали, по собственным словам, более десяти лет «взаимной привязанности и горячей любви»…
В последние годы Владимир Бехтерев исследовал вопросы артистической и музыкальной психологии, участвовал в организации научно-передвижных кинематографов, регулярно посещал спектакли.
Примечательно, что как раз за несколько дней до своей внезапной смерти в декабре 1927 года профессор побывал в столичном Малом театре на постановке «Любовь Яровая». Актер Василий Федоров вспоминал, что ученый «внимательно и сосредоточенно следил… за каждым движением… каждой интонацией» артистов. Как раз в это время Бехтерев готовился к открытию при Институте мозга специального отделения по изучению рефлексологии искусства, но создать его, к сожалению, так и не успел.
Газетный зал
«На владельца дома № 39 по 4‑й линии Васильевского острова губернского секретаря Петра Лаутера за самовольное производство свалки и неприведение двора в должный порядок был наложен штраф в сто рублей. С предварением, что если указанные беспорядки не будут устранены в двухдневный срок, то размер штрафа будет удвоен. Лаутер обратился к градоначальнику с ходатайством о сложении с себя упомянутого штрафа, объясняя при этом, что неисправности, обнаруженные при осмотре дома, им устранены… Это заявление было проверено, причем оказалось, что весь двор покрыт по‑прежнему ледяною корою, толщина которой в некоторых местах достигает полуаршина… Ввиду этого градоначальник признал необходимым: ходатайство Лаутера о сложении штрафа отклонить; лед на дворе сколоть и снег из садика вывезти немедленно…»
«Петербургский листок», 24 марта 1893 г.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 47 (7376) от 17.03.2023 под заголовком «Опыты доктора Бехтерева».
Комментарии