Объяснение накануне войны. Евгений Войскунский использовал шанс, данный ему судьбой
«У борта транспорта плясал на штормовых волнах тральщик. С транспорта прыгали на него, сыпались люди, и некоторые оказывались в воде… рассчитать прыжок было не просто. А долго ли продержишься в ледяной декабрьской воде?.. Вцепившись рукой в стойку, я висел над беснующейся водой, как над пропастью… Не помню, сколько времени я так висел — минуту, час или вечность. Какой‑то провал в памяти. Подошел еще тральщик, снова посыпались люди, прыгнул и я, и чьи‑то руки подхватили меня. Такие прыжки бывают раз в жизни»…
Евгений Львович и Лидия Владимировна Войскунские. Фото времен Великой Отечественной войны./РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА
Это строки из воспоминаний популярного когда‑то писателя-фантаста Евгения Войскунского, а в ту пору сотрудника газеты «Красный Гангут», посвященные драматической истории эвакуации с полуострова Ханко в конце 1941 года. Он чудом выжил: турбоэлектроход «Иосиф Сталин», на котором он находился, подорвался на мине…
Евгений Войскунский родился в 1922 году, прожил удивительно долгую жизнь — 98 лет. Участвовал в битве за Ленинград, защищал Ханко, Кронштадт, был награжден двумя орденами Красного Знамени, медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Ленинграда».
Он был родом из Баку, на выпускном балу 24 июня 1939‑го объяснился в любви своей однокласснице Лидочке Листенгартен, и потом они полвека отмечали этот день… Тем же летом недавние выпускники поступили в ленинградские вузы: Евгений — в Академию художеств, Лидия — на исторический факультет ЛГУ. Осенью 1940 года Евгения призвали в армию, предложив на выбор несколько военных училищ — от артиллерийского до топографического.
«За Горный Дубняк, 12 октября 1877 года». Великая победа Измайловского полка в сражении«Я отказался, — вспоминал Евгений Львович. — Кадровая командирская служба меня не прельщала. Отслужу два года рядовым и вернусь в alma mater. Если б я знал, что военная служба у меня затянется на долгие шестнадцать лет…»
Местом службы стала военно-морская база Краснознаменного Балтийского флота на полуострове Ханко. Евгений писал Лиде бодрые письма, но на душе было тоскливо. «Не буду заканчивать уверениями в любви — и без того сказано много громких фраз… Сжимаю в объятиях тебя, моя дорогая Ли. Целую, целую и целую!»…
А потом началась война. Лидия — в осажденном Ленинграде, Евгений — на переднем крае, в рядах защитников Ханко. «На перепаханном артогнем полуострове Ханко я не знал, когда и как вернусь на Большую землю, — да и не знал, вернусь ли вообще, — вспоминал писатель. — Письма приходили редко, со случайными оказиями».
Сам он говорил впоследствии, что в тот день, когда ему удалось спастись с турбоэлектрохода «Иосиф Сталин», осознал: это шанс, данный ему судьбой. Потому что у него есть предназначение, которое он обязательно должен выполнить: стать писателем. А первым шагом к литературной деятельности стала как раз работа во фронтовой печати. В Кронштадте, куда он попал после Ханко, он всю блокаду служил военным корреспондентом газеты «Огневой щит».
«…Работы у меня по горло, — писал Войскунский родителям в июле 1942 года. — Я посещаю корабли, батареи, части морской пехоты, беседую с людьми, зарисовываю с натуры лучших бойцов. Пишу очерки, статьи, сам же вырезаю клише на линолеуме. Это очень кропотливая и нелегкая, почти граверная работа. Сейчас я уже набил себе руку, клише получаются неплохие. К тому же у нас нет сейчас корректора, и я взялся и за эту большую работу. Так что день у меня занят целиком. Так и нужно. Отдыхать уж после войны будем, а работы я никогда не боялся…
Сейчас у нас особенную активность проявляет авиация. На день по несколько раз бывает воздушная тревога. Ночи проходят в сплошном грохоте зениток. Красивое зрелище — белая ночь и фейерверк трассирующих пуль и снарядов».
«…Как описать корреспондентскую жизнь? Много беготни, встреч с людьми самых различных специальностей и характеров… Свободного времени остается очень мало. Все же читаю немного, приобрел даже маленький сборник стихов Гете на немецком языке. Изредка ходим в Дом Флота — посмотреть кино или концерт ленинградских артистов…» — это из письма родителям, отправленного в начале 1943 года.
В письме, написанном спустя два месяца, Евгений Войскунский уверял родителей, что прошла последняя военная зима.
«Пройдет весенняя распутица, и наша армия еще увереннее двинет на запад. Много еще предстоит боевой работы, но самое главное — тяжесть отступления, окружение, голод, блокада — позади.
Выстояли, вытерпели! Не зря мы дрались на Ханко в, казалось бы, безнадежных условиях, не зря совершили переход, который долго еще будет удивлять и восхищать историков. Не зря прожили тяжелую прошлую зиму. Все это искупается одним словом — победа…».
В июне 1943‑го Евгений с гордостью сообщал родителям, что его наградили медалью «За оборону Ленинграда»: «Этот бронзовый кружок будет всегда, на долгие годы, памятью об огневых днях Гангута, Балтике, о «супе с клецками», как называют у нас Финский залив, кишащий минами, о голодных днях блокады, о фронтовом Ленинграде»…
С эвакуировавшейся из Ленинграда Лидой Листенгартен Евгений расписался летом 1944 года, получив отпуск. Никаких торжеств не было. В тесной и темной комнатке махачкалинского загса, под вывеской «Запись смертей и разводов», черноглазая сотрудница сказала с сильным акцентом: «Я через окно на вас смотрела, думала, уговорит моряк девушку, не уговорит…».
«И нужно было пройти через пожарища Гангута и минные поля Финского залива… через мертвую хватку блокады… Нужно было — назначено судьбой? — пройти через все это, чтобы очутиться в тесной комнатке махачкалинского загса… чтобы заполучить свое счастье…» — вспоминал Войскунский.
Но шла война. Снова разлука, редкие встречи, бесконечные душевные терзания… Евгений и Лида встретились в Ленинграде в мае 1945‑го, уже после Победы. Но Евгению надо было продолжать военную службу, поэтому долгожданная семейная жизнь началась лишь в конце лета 1946 года в Пиллау — нынешнем Балтийске Калининградской области.
В одном из своих последних интервью Евгений Войскунский подчеркнул, что для него фронтовое братство, связанное с памятью о Великой Отечественной войне, важнее, чем литературные и прочие споры./РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА
И все‑таки Войскунский исполнил свою мечту — стал писателем, одним из первых выступив в жанре советской научной фантастики. «Экипаж «Меконга», «Очень далекий Тартесс», «Плеск звездных морей» — эти произведения Войскунского и его соавтора Исая Лукодьянова оставили яркий след в литературе тех лет. Потом были романы «Кронштадт» и «Мир тесен», рассказывавшие о боевой молодости. Судьбам своего поколения Войскунский посвятил романы «Девичьи сны» и «Румянцевский сквер». Последний его роман, «Балтийская сага», вышел в свет в 2018 году.
…Хранителем памяти о родителях стал их сын Александр Евгеньевич Войскунский. Вместе со своей супругой Натэллой Ильиничной, искусствоведом, он передал архив отца в московскую школу № 1161, расположенную в новостройках Южного Бутова на Изюмской улице. В том числе и письма времен войны из Кронштадта. Весной прошлого года там открылся Музей Евгения Войскунского.
Как отмечает заместитель директора школы и руководитель музея Антон Никулин, в экспозиции — исключительно подлинные документы и предметы. Все они, собранные вместе, позволили не только воссоздать рабочий кабинет писателя, но и ярко представить образ эпохи.
Читайте также:
Героям-гвардейцам посвящается. История обелиска на Пулковских высотах
Кино под бомбёжками: этот фильм чаще всего просили привезти бойцы на передовой
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 194 (7770) от 14.10.2024 под заголовком «Объяснение накануне войны».
Комментарии