Мамы для чужих детей. «К 1 августа 1941 года в Кировскую область прибыли около 30 тысяч эвакуированных детей»
То, что детский сад, в котором я работаю (он расположен на проспекте Стачек, дом 82, корпус 2), имеет страницы истории, связанные с Великой Отечественной войной, для меня предмет особой гордости. И хочется, чтобы как можно больше людей знали о той судьбе, которая в военное время выпала женщинам-педагогам и нянечкам — стать матерями для чужих детей.
Заведующая яслями Фаина Ивановна Соломыкова. Фото конца 1930‑х годов. Из архива детского сада № 196./РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА
История этого детского учреждения началась в апреле 1937 года: тогда это были ясли Ленинградского судостроительного завода имени А. А. Жданова (в настоящее время «Северная верфь»). Его заведующей с самого начала была Фаина Соломыкова, очень энергичный и деятельный руководитель. Закупка оборудования, одежды для детей, оформление интерьера, вплоть до разработки чертежей детской мебели — во всем она принимала участие…
Когда началась война, 29 июня 1941 года Ленгорисполком принял решение «О вывозе детей из Ленинграда в Ленинградскую и Ярославскую области». К эвакуации приступили уже на следующий день, 30 июня. К воспитанникам яслей № 195 (именно такой номер тогда носил наш детский сад) присоединили ребят из еще шести подобных организаций Кировского района. Всего 216 малышей, из них 40 — груднички в возрасте до одного года, и 30 человек обслуживающего персонала — врачи, медсестры, воспитатели, нянечки. Соломыкова была назначена ответственным руководителем.
Покидали Ленинград с Витебского вокзала. Вещей брали с собой немного, думали, что уезжают на один-два месяца, как на дачу. Сначала пунктом назначения стал Демянск, где дети с воспитателями прожили две недели в здании школы. Затем получили срочное указание уезжать в Кировскую область, поскольку приближался фронт.
Путь растянулся на несколько месяцев. В воспоминаниях Фаина Ивановна подробно пишет, с какими трудностями пришлось столкнуться. Ночевали в покинутых школах и пионерских лагерях, где часто приходилось спать прямо на полу, еду готовили в котлах под открытым небом, воду для питья брали в ближайших водоемах… В пути были воздушные тревоги, дети укрывались в лесу, прятались в канавы, а сотрудники яслей вместе с малышами оставались в вагонах.
К 1 августа 1941 года в Кировскую область прибыли около 30 тысяч эвакуированных детей из 143 детских садов, 27 детских домов и 61 интерната — главным образом из Ленинграда и Ленинградской области. Половина из них — дошкольники.
Заведующий сектором детских домов Кировской области И. К. Сиротин, вспоминая годы войны, отмечал: «На случай войны были у нас мобилизационные планы. Но кто думал, что к нам столько детей пришлют. И кто думал, что из Ленинграда… А у нас ни одного помещения готового фактически не было. Куда ребятишек? Мы поначалу просто растерялись… А поезда все следовали и следовали… Да и еще и прибыло сразу несколько эшелонов, попавших под бомбежку: тут и кровь, тут и убитые».
Прибыв в Кировскую область, ясли поначалу разместились в селе Юрьево, что в 23 километрах от Котельнича. Однако о зимовке с малышами в существующих условиях не могло быть и речи. В исполкоме и райкоме Фаина Ивановна со слезами умоляла предоставить более подходящее помещение: «Смертей детских не должно быть, зачем их тогда было вывозить?». Местные власти пошли навстречу, и в конце августа 1941 года ясли перевели в город Халтурин (ныне Орлов).
На первое время они заняли пустовавший дом военного ведомства, предназначенный для военно-политического училища. Собирая информацию о проживании детей в Халтурине, я обращалась в Орловский краеведческий музей и выяснила интересный факт: он сейчас располагается в том самом доме военного ведомства, где в течение шести недель жили дети и сотрудники наших яслей.
Затем им предоставили более комфортное здание — с электричеством, водопроводом, печным отоплением, с встроенными котлами для подогрева воды. В здании даже был рояль.
Все сотрудники старались обеспечить детям хороший санитарный уход. Врач-педиатр Елизавета Глезина со старшей медсестрой Елизаветой Григорьевой следили за здоровьем каждого ребенка. В любой момент и ночью и днем врач всегда была около детей.
Фаине Ивановне вместе с сотрудниками удалось развернуть большое подсобное хозяйство. К концу войны в распоряжении яслей было около 60 единиц разной живности: 7 коров, 3 лошади, 23 овцы и ягненка, 6 поросят, 5 кроликов, 3 гуся, 10 кур. В разных частях города выделили участки для огородов. По весне сотрудницы готовили рассаду для посадок. Им, еще вчера городским жительницам, пришлось научиться пахать землю плугом, управляться с лошадью, косить. Сами заготавливали сено, дрова.
Продолжалась и воспитательная работа, как это было в Ленинграде: проводили музыкальные занятия, праздники, елки, ставили спектакли. Педагог Евгения Евгеньева сама делала куклы для постановок, выпиливала силуэты для теневого театра. В своих воспоминаниях Соломыкова отмечала, что весь коллектив работал на совесть, «все за одного и один за всех». Жили тесно в общежитиях, кто‑то имел угол при яслях.
Фаина Ивановна вспоминала о гостеприимстве и помощи простых жителей города: они помогали от души, по духу это были ленинградцы…
Город Киров обеспечивал детские учреждения мануфактурой, мылом (оно было на вес золота, так как стирали одежду золой), одеждой и обувью, нарядами на продукты, которые затем получали на складах в разных местах города.
Сохранилась характеристика, выданная председателем исполкома Халтуринского райсовета Тимшиным: «…Состояние детских яслей, постановка воспитательной работы является образцовой… Товарищ Соломыкова добилась этих замечательных результатов благодаря сплочению коллектива работников детяслей, мобилизации их на преодоление трудностей, на достижение поставленных задач».
За время проживания в Халтурине ленинградские ясли № 195 были реорганизованы в дошкольный интернат № 255. В августе 1945 года он вернулся в Ленинград.
После реэвакуации небольшая часть детей временно оставались в интернате. Это были те, чьи родители погибли или пропали без вести в годы войны. Фаина Ивановна продолжала разыскивать их родственников. Постепенно дети возвращались в свои семьи.
Обо всем этом известно из воспоминаний Фаины Соломыковой, которые она сама назвала «Жизнь, отданная детям». Текст поступил на адрес нашего детского сада заказным письмом из Таллина в 1979 году — от ее родных.
Теперь, спустя годы, я попыталась дополнить эту историю. Через соцсети удалось найти родственников Фаины Ивановны: они и сегодня живут в Таллине. Выяснилось, что она продолжала руководить яслями и после войны. Учреждение считалось образцовым, в него даже приезжали иностранные делегации. После выхода на пенсию Фаина Ивановна переехала в Таллин к своему сыну Игорю, воспитывала внуков. Скончалась она в 1978 году и была похоронена в Таллине на городском Александро-Невском кладбище…
В нашем детском саду — старейшем в Кировском районе — оформлен памятный стенд, посвященный подвигу тех, кто спасал детей во время эвакуации. Через несколько лет наше учреждение отметит свое 90‑летие. И, конечно, мы хотим, чтобы о подвиге его сотрудников стало известно петербуржцам.
Мои поиски еще не закончены. Продолжается переписка с семьей Соломыковых, с архивами и музеями Кировской области. Надеюсь, что найдутся родственники людей, чьи имена упоминаются в воспоминаниях, и потомки тех, кто когда‑то, будучи детьми, прошли через эвакуацию.
Читайте также:
Подземелья Шуваловского парка: разгадка их тайны стала чуть‑чуть ближе
Одна неделя сорок пятого. Какие события были отмечены в «Ленинградской правде» 2-8 июня
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 98 (7920) от 03.06.2025 под заголовком «Мамы для чужих детей».
Комментарии