Крепость на Мокрушах. История дома в переулке Нестерова
Со стороны Зверинской улицы этот дом (переулок Нестерова, 9) встречает нас брандмауэрами – глухими оштукатуренными стенами огромной высоты, в которых, несмотря ни на что, есть своя поэтичность. На их фоне особенно контрастно смотрится зелень углового сквера. Подойдем поближе и тогда увидим здание во всем его великолепии – с высоченным фигурным щипцом с узкими окошками, как будто бы крепостными, с граненым шлемовидным куполом, проездной аркой, отделанной крупными блоками грубоколотого гранита, – словно входом в пещеру или в железнодорожный тоннель...
Если бы не уродливая застекленная коробка на месте балкона, расположенного над эркером в левой части здания, то можно было бы сказать, что фасад выглядит практически так же, как и в начале ХХ века. / ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Этот пятиэтажный доходный дом в Пустом переулке (ныне пер. Нестерова) возвел в 1910 – 1912 годах «имеющий право производства строительных работ» техник Леон Вильгельмович Богуский. В Петербурге он построил более полусотни жилых зданий. Этот – для подрядчика строительных работ Ивана Николаевича Бороздкина.
Здешний район издавна прозвали Мокрушами: эту низменную территорию вокруг Князь-Владимирского собора при частых в Петербурге наводнениях всегда заливала вода, что, тем не менее, не особенно пугало местных домовладельцев.
В 1880-е годы, когда участком владел купец-старообрядец Архип Головин, здесь находился двухэтажный деревянный дом очень простой архитектуры. Когда купец упокоился на Громовском старообрядческом кладбище, владение перешло к его вдове Марии Прохоровне, владевшей участком до 1910 года. Купчиха-вдова, унаследовавшая и другие петербургские дома, так и не затеяла здесь крупного строительства, а в последние годы и вовсе передоверила дела мужу одной из своих четырех дочерей.
В мае 1910 года новый владелец участка, Иван Бороздкин, утвердил проект дома, и строительство закипело. Леон Богуский поместил здание чуть вглубь участка, тем самым получив возможность сделать его выше: высота дома не могла превышать ширины улицы, на которую он выходит.
Планировка была характерна для доходных домов того времени: в лицевом корпусе – наиболее комфортабельные квартиры, во дворе – экономкласс, в мансарде дворового флигеля – прачечная. Обычно прачечные устраивали в подвалах, но, когда город стал расти вверх и водопроводная сеть стала более совершенной, «комбинаты чистоты» стали оборудовать на самом верху, где ни шум, ни пар не мешали жильцам.
В 1912 году, практически сразу же по завершении строительства, Иван Бороздкин продал свой дом начальнику кораблестроительного отдела Путиловского завода, в недалеком будущем создателю Северной верфи генерал-майору Густаву Федоровичу Шлезингеру. Тот поселился здесь и владел домом до революционных событий 1917 года.
В декабре 1911 года Шлезингер оказался замешан в финансовом скандале, дело рассматривал Военно-морской суд. Следствие выяснило, что в 1906 – 1909 годах он одновременно состоял на службе и в Морском ведомстве, и на Путиловском заводе. Его заподозрили в том, что он, пользуясь своим положением, получал от заводского руководства «секретные» выплаты, общая сумма которых, судя по внутризаводским записям, составила более 20 тысяч рублей.
На суде Шлезингер заявил, что работал по совместительству с ведома своего непосредственного начальника генерал-майора Дмитрия Васильевича Скворцова, а вознаграждение получал исключительно за выполненную работу. В частности, руководил инженерами Путиловского завода, которые разрабатывали быстроходные катера по заказу Морского министерства. В итоге их спроектировали и построили качественно, при испытаниях в сложных условиях ни одного существенного повреждения обнаружено не было.
Никаких доказательств того, что Шлезингер получал «зарплату в конверте» (расписок, других документов), найдено не было, и его оправдали. После революции инженер остался в России, работал на различных судостроительных предприятиях, умер в Ленинграде в 1939 году.
Что же касается здания в переулке Нестерова, то в 2001 году оно было включено в перечень вновь выявленных объектов культурного наследия. Внутри многое сохранилось. В вестибюле – богато украшенная печь с изображениями вырванных из земли тюльпанов и драконов с переплетенными хвостами, деревянные панели входного портала, металлические ограждения лестниц с геометрическим рисунком. Кое-где уцелели даже старинные оконные переплеты с первоначальным остеклением.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 212 (7049) от 12.11.2021 под заголовком «Крепость на Мокрушах».
Комментарии