Коренные жители Петербурга. Как шведы поселились в городе на Неве
В Петербурге, согласно переписи 2010 года, были зарегистрированы всего 50 шведов. Трудно назвать их диаспорой, а еще сложнее – найти в пятимиллионном городе. Однако рассказать о петербургских шведах необходимо, ведь именно они являются коренными жителями Северной столицы, их талантливые представители внесли немалый вклад в петербургскую культуру. В XVII веке шведов в России называли свейскими немцами, или свеями. Но постепенно русские переняли немецкий вариант названия народа – шведы. В середине XIX века почти 5% проживавших в нашем городе иностранцев были шведами (5,3 тыс. человек из 117 тысяч). В сентябре мы будем отмечать 300-летие заключения Ништадтского мира. Вообще история отношений России и Швеции насчитывает 14 войн. И еще – многие десятилетия совместной работы на благо новой столицы империи...
Фото: Pixabay
Шведскую крепость Ниеншанц, стоявшую при впадении реки Охты в Неву и защищавшую городок Ниен, русские войска захватили 1 мая 1703 года. Жители Ниена перебрались на левый и правый берега Невы ниже по течению – туда, где стал строиться Петербург. Так в нем появились шведы. На Английской набережной есть музей крепости Ниеншанц.
Уже в 1734 году шведская лютеранская община в Петербурге увеличилась настолько, что построила совместно с финским приходом деревянную церковь на Большой Конюшенной улице. Спустя несколько лет шведы рассорились с финнами и в 1744 году построили свою каменную церковь Св. Анны – на Малой Конюшенной, где она стоит и поныне («спиной» к финской церкви Св. Екатерины на Большой Конюшенной). Шведская церковь «ежегодно имела около 65 крестников и до 530 причастников». Лютеранский приход ингерманландских финнов, состоявший из простого народа, – 125 крестников и до 1,4 тыс. причастников.
Петропавловскую крепость наряду с работными людьми из разных губерний России строили и пленные шведы. В 1710 году в город прибыли 650 пленных, а за 1712 – 1714 гг. – 2682. Их доставляли либо с мест военных действий из Выборга, Гельсингфорса, либо из тех мест, где они до этого работали: из Москвы, Азова и т. д.
Русское правительство широко использовало труд пленных шведских солдат для строительных работ в новой столице и относилось к ним весьма гуманно. Шведы участвовали в строительстве «мазанкового» Гостиного двора на Петроградской стороне (1712 г.), который был воздвигнут после сгоревшего дотла деревянного, Коллегий на Троицкой площади (1714 г.), канала и земляных доков на острове Котлин (1719 г.) и т. д.
Строящейся столице очень не хватало квалифицированных рабочих. Поэтому Канцелярия от строений у каждого пленного спрашивала, знаком ли он с ремеслом. В одной партии, например, из 900 человек почти 300 оказались умелыми мастеровыми. Позже некоторых пленных стали отпускать «на пароли». После подписания ими «парольного письма» (обязательства не бежать и не чинить тайной переписки) и принесения присяги в присутствии пастора они могли жить и работать, не подвергаясь надзору. Документ подписывали несколько иностранцев, которые несли ответственность за переводимого «на пароль» пленного, то есть, по существу, брали его на поруки.
История донесла до нас имена шведских пленных, выполнявших важные и сложные работы. Яган Штаркин лечил мастеровых Канцелярии от строений. Ларс Лин с 13 земляками и 10 русскими плотниками строили шпиль Петропавловского собора в 1717 году (руководители строительства отмечали мастерство и смелость шведов при подъеме больших брусьев на купол и на шпиль колокольни церкви Петра и Павла). «Парольный» Карл Вридрик в 1716 году работал «у письма и чертежей»...
Камер-юнкер Ф. Берхгольц, живший в городе в 1721 – 1725 гг., записал в дневнике: «Мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем и по справедливости названную проспектом (Невский пр. – Прим. авт.), потому что конца ее почти не видно. Она проложена только за несколько лет и исключительно руками пленных шведов... Она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой ее содержат пленные шведы».
В 1721 году в Петербург прибыл герцог Карл-Фридрих Гольштейнский, племянник незадолго до этого умершего шведского короля Карла XII, с которым Петр I воевал почти 18 лет. Фридрих рассчитывал, что станет королем по условиям мирного договора между Швецией и Россией. Но этого не случилось. И тогда Петр выдал свою дочь Анну за шведского герцога.
После заключения Ништадтского мира в 1721 г. Петр I обратился к пленным с особым манифестом, в котором призывал их остаться в России, гарантировав им свободу вероисповедания и равные права с российскими подданными. Многие остались. Но городу все еще требовались работные люди и жители. Через два месяца Петр отправил в Стокгольм своего посла Бестужева с поручением нанять большое число мастеровых: садовников, земледельцев, людей, «искусных в знании и хождении за лесом», плотников, каменщиков, слесарей, ружейных мастеров, плавильщиков меди, делателей стали и т. д. Бестужев выполнил поручение царя. Через два года в Швецию поехал русский строитель Михаил Земцов – он также привез в Петербург мастеров, которые добровольно отправились строить новую столицу.
А из России в Швецию потянулись обозы с ефимками (так в России называли серебряную западноевропейскую монету талер весом 28 граммов). За два года шведской королеве привезли из России 56 тонн серебра – 2 млн талеров, или 1,5 млн рублей. Таковы были условия мирного договора со Швецией. Россия за приобретенный выход к Балтийскому морю и отошедшие ей Эстляндию, Лифляндию, Ингерманландию и Карелию заплатила Швеции 2 млн ефимков. Нашему современнику сложно понять, почему победитель платил побежденному...
Заключение мира в новой столице отмечалось с размахом. На Неву вышло более 150 разукрашенных барок, кораблей и фрегатов. Царь в честь победы даровал прощение и свободу всем преступникам, кроме убийц и обвиняемых в преступлениях тяжелее разбоя. Освобождались даже те, кто злоумышлял против царской особы и был осужден навечно на галеры. Были прощены недоборы и недоимки с начала войны с 1700 по 1718 гг. суммой на многие миллионы. На торжествах за столом императора, только что получившего этот титул от Сената, сидели и именитые шведские пленные, военные и вице-адмиралы. Император провозглашал тосты за королеву Швеции, а экипажу шведского фрегата «Черный орел» преподнес подарки.
С тех пор шведы построили в Петербурге дома, церкви и внесли немалый вклад в культуру и науку нашего города. Они были членами Академии наук Российской империи. Благодаря шведскому-петербургскому астроному Лекселю, например, была открыта планета Уран (он математически доказал, что это не комета, а планета). А другой его земляк Оскар Баклунд долгое время возглавлял императорскую обсерваторию Пулково и наблюдал за кометой Энке – за его открытия в астрономии эту комету назвали Энке-Баклунд.
Большая часть жизни знаменитого шведского изобретателя, фабриканта и создателя динамита Альберта Нобеля также прошла в нашем городе. В 1991 году на Петроградской набережной был открыт необычный памятник Нобелю – в виде фантастического железного дерева, искореженные ветви которого символизируют мирный взрыв (ведь изобретение динамита изначально было направлено на мирные цели – для горных, взрывных и земляных работ).
Сын модного шведского портного Федор Лидваль стал известным русским архитектором. Он построил в Петербурге три десятка домов в стиле северного модерна (гостиница «Астория», Толстовский дом на Фонтанке, здание Азовско-Донского банка на Большой Морской улице и др.). На Малой Конюшенной установлена мемориальная доска Лидвалю.
Излюбленным местом шведской интеллигенции в Петербурге в начале ХХ века был ресторан «Вольф и Беранже» на Невском проспекте. В 1910 году в городе появилось шведское общество, которое насчитывало 7 тысяч шведов – больше, чем зафиксировала перепись. Общество просуществовало до 1917 года.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 106 (6944) от 15.06.2021 под заголовком «Коренные жили в Ниеншанце».
Комментарии