Кому сказать спасибо? История из жизни в блокадном Ленинграде

До сих пор вспоминаю беседу с жителем блокадного Ленинграда фронтовиком Марком Евгеньевичем Эпштейном, опубликованную 22 января 2021 года. Она называлась «Я непременно должен был вернуться». Я моложе его, мне было четыре года, когда началась война. Но в его рассказе прозвучало немало деталей, которые я хорошо помню с детства.

ФОТО Википедии / RIA Novosti archive, image #907 / Boris Kudoyarov / CC-BY-SA 3.0

Мы жили на 7‑й Советской улице, 36, и именно наша комната пострадала от обстрела: снаряд угодил в брандмауэр и отбил балкон. Недавно я нашла фотографию разборки разрушенного рядом дома и торчащие балки нашего балкона. Даже сейчас след остался: видно, что ограждение нашего балкона по рисунку не такое, как у тех, что не пострадали во время блокады…

Чувство сильнее голода. Преодолеть блокадные испытания ленинградцам помогало ощущение собственной нужности фронту

Марк Евгеньевич в своей беседе упомянул эпизод с хряпой. Он рассказывал о том, что в конце 1941 года, в самое голодное время, дедушка одной из его одноклассниц привез из пригорода хряпу — капустные отходы — для школы. Повариха сварила «щи». Каждому налили три поварешки, и они несли домой по тем временам настоящее сокровище.

Этот эпизод напомнил мне рассказ мамы, как она шла за супом к нашей бабушке. Та была военврачом, причем кадровым, с 1929 года. Ее часть находилась на Загородном проспекте. В день, когда была ее очередь снимать пробу на кухне, она могла поделиться с нами супом.

И когда однажды мама с бидончиком шла к ней, то поскользнулась и упала. Встать не было сил. Проходящий мужчина, посмотрев на нее, пробормотал: «Надо же, такая молодая — и умерла». От этих слов мама зашевелилась, и этот человек вместе с еще одной проходившей женщиной подняли ее и посадили на подоконник первого этажа дома на Загородном проспекте.

Отсидевшись и отдышавшись, мама добрела до бабушки и, возвращаясь домой, все время повторяла себе: «Какое счастье, что я упала по дороге туда, а не обратно». Когда мама вспоминала людей, проявивших к ней участие, то расстраивалась, что не знает их имен. «Даже спасибо сказать некому», — говорила она…

Мы с мамой были эвакуированы в конце марта 1942 года по Дороге жизни. Я помню, как шедшая перед нами полуторка ушла под воду. В нашем грузовике все плакали и прижимали к себе детей. А когда мы переехали Ладогу, нас встречали женщины, почему‑то в зеленых одеждах с платочками на голове, завязанными сзади, и кричали: «Не кормите их! Не кормите их! Не кормите! В санпропускник, в санпропускник!».

Хорошо помню, как уже после войны пленные немцы отстраивали разрушенный во время блокады дом № 119 по Невскому проспекту. В его восстановлении участвовала и моя мама — тогда она работала в строительной организации. Она перед войной окончила ЛИСИ, получив диплом архитектора, но к этой профессии вернулась позже.

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.