Картины в миниатюре. Как Русский музей начал выпускать открытки

Мало кому известно, что коллекция Русского музея в 1920 – 1930-е годы претерпела серьезные изменения. Он получил в свое распоряжение произведения из императорских и частных собраний, государственных учреждений и церквей и в то же время передавал многие картины из своей дореволюционной коллекции в провинциальные художественные музеи. О том, что первоначально составляло коллекцию Русского музея, ныне можно судить не только по его каталогам, путеводителям или ежегодным отчетам, но и по столь непривычному источнику информации, как открытки. О них мы беседуем с коллекционером-филокартистом кандидатом искусствоведения Натальей МОЗОХИНОЙ.

– Наталья Александровна, что необычного было в том, что музей обратился к изданию открыток? Сегодня это обычная практика...

– Да, сейчас к этому все привыкли. Однако в начале ХХ века подобное было новинкой. Да и сами иллюстрированные открытки появились в империи только в конце XIX века, практически с Русским музеем, распахнувшим свои двери для публики в 1898 году. Но он был государственным учреждением, пойти на такой финансовый риск не мог.

Издатели могли себе это позволить, они обращались в музеи с просьбой предоставить им фотографии хранящихся произведений искусства для воспроизведения их на открытках либо сами получали возможность снимать картины на экспозиции. Но качество таких открыток по большей части было невысоким. Изображения могли подрезать под размер бланка открытки, они могли быть слишком темными или светлыми, плохо передавать детали...

Поэтому еще на первом заседании совета Русского музея было принято решение «фотографировать сейчас же каждую входящую... картину и вообще всякий предмет собрания». Однако первая открытка появилась лишь в 1910 году.

– Наверное, как в любом деле, долгое время не хватало человека увлеченного?

– Действительно, приход в мае 1909 года на должность хранителя художественного отдела энергичного художника Петра Ивановича Нерадовского позволил вновь обратиться к этой идее. Вскоре после его вступления в должность музей стал отказывать издателям, которые просили предоставить им для публикации снимки с произведений.

При Нерадовском было устроено специально оборудованное помещение (сейчас это зал № 1 на экспозиции древнерусского искусства), где можно было приобрести каталоги, гелиогравюры, фотографические снимки и открытки.

В первый выпуск музейных открыток, осуществленный в 1910 году, вошли 40 картин. Под № 1 была воспроизведена одна из «визитных карточек» собрания – «Девятый вал» Ивана Айвазовского. Под № 2 – репродукция полотна Федора Толстого, изображающего его семью в интерьере собственной квартиры – редкий пример стиля бидермайер в русской живописи. Под № 3 – «Последний день Помпеи» Карла Брюллова. Впрочем, на открытках публиковались не только известные всем картины, но и полотна, незнакомые широкому зрителю...

Фактически Русский музей был единственным музеем страны, занимавшимся планомерной публикацией предметов своей коллекции на открытках. Это были не две-три серии с воспроизведением наиболее известных картин или скульптур, а методическая работа, призванная зафиксировать экспонаты и ознакомить с ними публику. И Императорский Эрмитаж, и Российский исторический музей, и Городская художественная галерея братьев Третьяковых, и другие старейшие хранилища страны занялись систематическим изданием открыток много позже.

Не у всех посетителей музея была возможность приобретать дорогие иллюстрированные каталоги, и вот тут им на помощь как раз и приходили открытки. Их выпускали в трех ценовых категориях. Самые дорогие – цветные, отпечатанные способом трехцветной фототипии в типографии Голике и Вильборг. Открытки из среднего ценового сегмента – одноцветные. Самые дешевые – фотооткрытки, печатавшиеся музейным фотографом в стенах музея на специальных бланках, заказывавшихся в компании «Кодак».

– То есть проект, безусловно, имел просветительский характер. А прибыль какая-то была?

Прошлое из каретного сундука. Как в Эрмитаже появился Музей революции

– Да. В отчете музея сразу же появилась строка о доходе с продажи открытых писем. К концу 1910 года она составила 584 рубля. Из выпущенных 70 тысяч открыток на конец года были проданы почти 15 тысяч.

На заседании совета художественного отдела 22 сентября 1912 года Нерадовский сообщил «об успешной продаже фотографических открытых писем и о желательности увеличить производство этих писем». Всего за восемь предреволюционных лет музей выпустил около 550 репродукционных открыток.

Начавшаяся Первая мировая война затормозила развитие издательской деятельности музея. Да и сам главный вдохновитель издания открыток был призван в армию и служил в санитарном поезде. Если в первые два года войны открытки продолжали выходить в большом количестве, то в 1916 – 1917 годах было выпущено всего тридцать названий.

– А после революции?

– После того как в феврале 1917 года экспозицию художественного отдела закрыли, выпуск открыток прекратился. Его возобновили только в 1926 году, причем инициатором этого был, по всей видимости, тот же Нерадовский. За неполный год было издано 210 открыток.

Что же касается самого Петра Нерадовского, то его судьба сложилась очень непросто. В 1932 году он был арестован, обвинен в принадлежности к «шовинистической украинской организации», во время следующего ареста в 1933 году – в участии в «Российской национальной партии». В 1935 году он выслан в Тарусу, где в 1938 году был арестован вновь и отбывал срок в лагере под Каргополем.

В 1943 году Нерадовский был освобожден, но в Русский музей так и не вернулся. Он обосновался в Загорске (ныне Сергиев Посад) и работал там в музее-заповеднике, занимался реставрацией храмовых росписей...

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».