Календарь новой России. Кому не нужна наша история?
1947 год. Кончилась горячая война, началась холодная. На испытательный аэродром с завода один за другим поступают новейшие четырехмоторные стратегические бомбардировщики Ту-4, первый у нас носитель ядерного оружия. Прежде чем они уйдут на службу в воинские части, их надо облетать. Программа «обкатки» не на один день. Где набрать нужное количество знающих специалистов в экипаж?
Фото: Pixabay
Радистов, штурманов, теперь еще и электронщиков найти можно, но труднее всего найти на каждую необъезженную, быть может, со скрытыми сюрпризами машину надежного командира. Их находят. Это Б. В. Говоров, А. П. Якоменко, С. Ф. Машковский, Ф. Ф. Опадчий, В. В. Пономаренко, А. Д. Перелет, И. Ш. Ваганов, М. В. Родных…
Зачем этот список? Я исполняю просьбу великолепного человека и летчика-испытателя высшего класса, наставника первого, «гагаринского», отряда космонавтов, Героя Советского Союза Марка Лазаревича Галлая. Мне посчастливилось его знать и быть в числе его близких друзей.
Этот перечень командиров, дававших путевку в небо первой тысяче наших первых воздушных «стратегов», я взял из его прекрасной книги «Испытано в небе». Назвав поименно товарищей своих трудов, Марк Лазаревич с болью в сердце обращается к нам: «Я очень прошу читателя: пожалуйста, не пробегайте торопливым, равнодушным взглядом! Остановитесь на каждой из этих фамилий! За ней стоит славная, боевая, нелегко сложившаяся биография незаурядного человека, настоящего авиатора, патриота своей Родины и своего единственного на всю жизнь дела. Не пропускайте этих имен, товарищи!».
Сегодня я нет-нет и спрашиваю не школьников, людей среднего возраста и постарше: «Имя Галлай вам что‑нибудь говорит?». В лучшем случае: «Где‑то что‑то вроде знакомое… Пианист?».
Проводница «Красной стрелы» в середине 1990‑х рассказала мне, как случайно услышала разговор двух молодых летчиков: «Это было еще при Галлае, когда он был жив…». «Он жив», — вмешалась она. «Какое отношение вы имеете к авиации?» — «Мы с мужем принимали Марка Лазаревича в гостях, он два месяца назад был в Ленинграде…»
Но молодым авиаторам оказался решительно не интересен вдруг «воскресший» коллега. Они знали историю авиации так, как знали, и никакие другие знания им не были нужны. «Идите, девушка, занимайтесь своими делами». Им не нужна наша история?
Тот разговор в вагоне состоялся, вернее, не состоялся, в 1994 году, когда доктору технических наук, старому пилотяге, как он себя величал, сбившему первый фашистский самолет над Москвой в 1941 году, исполнилось ровно восемьдесят. Я держал в руках его «летную книжку», где записано: «Поднял в небо 127 типов (!) самолетов и вертолетов». В 1943‑м на Калининском фронте его Пе-2 сбили. Неудачное приземление с парашютом. Вся послевоенная работа в отряде испытателей — в корсете. Первые реактивные истребители и бомбардировщики, вертолеты… А в 1994‑м он приезжал в свой родной город на Гатчинский салон легкомоторных самолетов в слабой надежде полетать. Без санитарной книжки не дали.
С Марком Лазаревичем мы простились летом 1998‑го…
Галлай — великолепная страница нашей с вами истории! Истории нашей с вами страны.
Наша история — это люди. История — это события.
Нынешний январь. Переворачиваю листок календаря: 9-е число. Воскресенье. Совпадение обожгло.
Открываю Интернет. В рубрике «В этот день в истории» — с десяток сюжетов. Оказывается, в этот день в 1893 году в Англии был принят новый закон о каком‑то там налоге. Спасибо, что напомнили. Припомнили конгресс по итогам Русско-турецкой войны, забыв сказать, что условия еe окончания победительнице России диктовали Англия и Австро-Венгрия, в эту войну нас и втравившие… Ладно. Вспомнили что‑то из спортивных событий, что‑то конькобежное из 1909 года. А вот 9 января 1905 года, Кровавое воскресенье, упомянуто не было.
Что‑то помешало. Хотелось бы узнать, что?
В календаре новой России, в стране вопиющего социального неравенства, 7 ноября решили «заслонить» выдуманным праздником «народного единства», а 9 января можно просто не вспоминать. Лучше в этот день посвятить час телевизионного вещания в прайм-тайм на ведущем телеканале дележке наследства какой‑нибудь временно знаменитой персоны.
Действительно! Лимит революций в нашей стране, как известно, исчерпан, почему бы не посмотреть, как «дербанят» деньги, движимость и недвижимость с виду приличные люди, даже можно за кого‑то поболеть, все равно в футболе перерыв.
Расстрел мирных манифестантов, начало революции, потрясшей страну, потоки крови, столыпинские пулеметы в Саратовской губернии и его «галстуки» как последний крик моды для составителей календаря — не событие?
Помню красный диабаз на площади перед Нарвскими воротами, там пролилась кровь… По мирным людям стреляли от Троицкого моста… Троицкую потом назвали площадью Революции. Убивали и на родном моем Васильевском. Помню памятные доски на местах баррикад, ходил мимо них в школу. По официальным правительственным данным, в тот день убили 96 человек, ранили 300. По неофициальным — более тысячи убитых и две тысячи раненых. Журналисты санкт-петербургских газет называли еще более значительные цифры. Поди проверь. Но то, что полиция хоронила убитых по‑воровски ночью на Преображенском, Митрофаньевском, Успенском и Смоленском кладбищах, это достоверно известно.
Как не вспомнить о том, что о человеческих жертвах обстрела из танков и штурма Верховного Совета Российской Федерации нынешняя история умалчивает. А штурм был долгим. Еще в десять вечера над перекрытым Садовым кольцом летали трассирующие очереди. Я был там. Видел. Но разве нашей истории эти подробности, да и цифры жертв нужны? Разве они о чем‑то скажут?
9 января 1905 года в Санкт-Петербурге убивали даже детей.
Вот свидетельство современника: «Те самые деревья (следует описание их филигранно серебристого узора. — М. К.) были свидетелями того, как конные жандармы, укрощавшие первую революцию, сбивали удалыми выстрелами, точно хлопая по воробьям, ребятишек, вскарабкивавшихся на ветки» (В. Набоков. «Другие берега»). А дальше про автомобиль, в котором автор тогда ехал на Невский.
Есть воспоминание об этом дне, об этих событиях и другого литератора.
«Может, во всей летописи русской революции не было другого такого дня, столь насыщенного содержанием, как 9‑е января. Сознание значительности этого дня в умах современников перевешивало его понятный смысл, тяготело над ними как нечто грозное, тяжелое, необъяснимое…
…Любая детская шапочка, рукавичка или женский платок, жалко брошенный в этот день на петербургских снегах, оставались памяткой того, что царь должен умереть, что царь умрет».
Вот и этот литератор вспомнил ребятишек, шапочки, рукавички… Имя ему Осип Мандельштам. Вроде бы не жестокий человек, а что пишет: «Урок девятого января — цареубийство — настоящий урок трагедии: нельзя жить, если не будет убит царь» (О. Мандельштам. «Кровавая мистерия 9 января»).
Понятно, зачем выдумали праздник «4 ноября», тогда в Москве, занятой по приглашению наших родных бояр поляками, ничего существенного не произошло. Но почему же 9 января не вспомнить убитых и раненых, тех, кто шел искать защиты и милости у высшей власти? Помолчать бы в скорбную минуту. Дать возможность свободным гражданам свободной, наконец, России определиться, с кем они. Одни, конечно, будут с удалыми конными жандармами, «укрощавшими первую революцию». Прикольно! Другие будут с ужасным Мандельштамом. Напророчил, как и другой поэт: «Твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу».
Так что же нам наша история?
«Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог еe дал!» Это слова гражданина, принимающего на себя груз истории своей страны с чувством ответственности перед нашими предками. Даже Николай I после разговора с Пушкиным назвал его умнейшим человеком. А нужны ли нам сегодня умнейшие?
А груз истории? Это сколько же народа нынче усердно заботится о том, чтобы нам жилось с облегченными от этого груза душами и мозгами!
Вот и подумаешь, с кем ты? С теми, кто кроит историю по новым лекалам, редактируя и затирая песочком кровь, как бывало у нас на Сенатской, или с Пушкиным?
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 21 (7104) от 07.02.2022 под заголовком «Кому не нужна наша история?».
Комментарии