Из жизни крестьян: необычный репертуар Этнографического театра

Популяризация «подлинного, первобытно-чистого фольклора» должна укрепить и углубить классовое сознание аудитории: в этом был уверен актер и историк театра Всеволод Николаевич Всеволодский-Гернгросс, организовавший в нашем городе в 1923 году Экспериментальный театр. Его задачей являлось «искание новых, отвечающих действительности театральных форм». С этой целью Всеволодский обратился к истокам театра, которые он усматривал не в дворянской, а в крестьянской культуре.

Цыганская труппа Этнографического театра, 1931 год./ФОТО из коллекции Российского этнографического музея/РЕПРОДУКЦИЯ АВТОРА

В репертуаре Экспериментального театра был особо востребован спектакль «Обряд русской народной свадьбы». Для подготовки этой постановки Всеволодский вместе с актерами участвовал в этнографических экспедициях по Русскому Северу. В результате спектакль представлял собой научно и художественно обоснованную сценическую реконструкцию обряда с аутентичной манерой исполнения народных песен, причитаний и танцев. Впоследствии фольклорное направление в работе театра стало ведущим.

Столь необычный репертуар не позволял театру привлекать широкую аудиторию. Чтобы выжить, часть актеров влилась в коллектив Русского музея — с его этнографическим отделом театр начал активно сотрудничать уже в 1928 – 1929 годах. В 1930 году театр стал называться Этнографическим и получил постоянную сцену в Мраморном зале музея.

В понимании Всеволодского его коллектив должен был выполнять функции «живого Этнографического музея», то есть дополнять экспозицию музея фольклором, демонстрировать подлинные кос­тюмы, утварь и орудия производства «в действии и взаимном сочетании».

Поначалу реализация задуманного была вполне успешна. Так, театральный критик газеты «Смена» высоко оценил спектакль «Обряд русской народной свадьбы». Он отмечал: «Правдивость и документальная подлинность сценического материала — костюмы, декоративное убранство, слово и музыка — сразу захватывают зрителя. Безмолвный, мертвый музей ожил. Манекены превратились в живых голосистых девок, в веселых остроумных парней, в степенных старичков. Если это начинание удержится, мы получим любопытное явление — театрализация музея, новый научный театр, который принесет большую пользу».

Выступления коллектива проходили следующим образом: сначала зрители знакомились с экспозицией, а затем переходили в Мраморный зал, где перед ними выступали артисты Этнографического театра.

Статья по теме:

Русская песня над Берлином. Одной из первых у стен Рейхстага выступила Лидия Русланова

В основе его репертуара были постановки, воспроизводившие русские крестьянские свадебные и земледельческие обряды, сказки, былины, песни. Расширить репертуар театра позволила организация трупп, специализирующихся на фольклоре народов Кавказа и цыган. Для показа сцен из жизни народов Сибири приглашали студентов Института народов Севера.

Театр пользовался огромной популярностью. На афише, сохранившейся среди архивных документов в Центральном государственном архиве литературы и искусства, указано, что в апреле 1932 года спектакль «Обряд русской народной свадьбы» идет в 523‑й раз, «все билеты проданы».

Впрочем, деятельность теат­ра нередко подвергали критике за «бесклассовый подход», «любование стариной» и «протаскивание буржуазной идеологии». Настоящему разгрому подверг­лись программы Этнографического театра «Цыганская дорога» и «Песни и пляски цыган». В феврале 1932 года в «Красной газете» театр был открыто назван «очагом политической и художественной реакции, откровенной любительщины, халтуры и приспособленчества, мирно существовавшим под прикрытием научно-исследовательской и экспериментальной ширмы».

Автор статьи Р. Ганин указывал: «Руководящие организации должны сделать по отношению к Этнографическому театру жесткие выводы. Сегодняшняя деятельность этого театра, как деятельность политически вредная, должна быть в срочном порядке прекращена».

В апреле 1932 года в «Красной газете» говорилось: «Печать и рабочая общественность неоднократно указывали на недопустимое положение в Этнографическом театре, который под видом этнографии выпускал политически-вредные спектакли. В итоге деятельность коллектива была приостановлена.

Президиум Ленискусства, ознакомившись с работой театра, признал его существование в настоящем виде недопустимым. Отметив необходимость коренной реорганизации театра, Лен­искусство предложило дирекции Русского музея снять с работы художественного руководителя театра Всеволодского-Гернгросса, пересмотреть состав труппы, укомплектовать театр новыми молодежными силами, обратив особое внимание на укрепление партийной и комсомольской прослойки театра».

Тем не менее после реорганизации театра художественный руководитель остался на своем месте. Как отмечалось в газете «Смена», «на новом этапе своего развития Этнографический театр будет строить свои постановки лишь на произведениях фольклора. Это будут или спектакли-концерты, или спектакли в общепринятом смысле этого слова».

В 1934 году театр возобновил свою работу постановками «Свадьба» и «Степан Разин». Для оформления последней впервые в театральной практике была привлечена знаменитая артель палехских художников. Однако положение дел это не спасло, и в 1936 году Этнографический театр окончательно закрыли.

Не все актеры согласились с этим решением. Объединившись в ансамбль песни и пляски народов СССР, они начали борьбу за воссоздание театра. И Всеволод Николаевич, и актеры писали многочисленные докладные записки в Наркомпрос с просьбой разрешить существование театра. Но положительного ответа, увы, не добились…

Читайте также:

Парад как портрет эпохи: торжественный смотр войск в России проводят больше 300 лет

Неизвестные кадры Александра Буллы: фотограф запечатлел строительство канала Москва — Волга

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 109 (7931) от 20.06.2025 под заголовком «Из жизни крестьян».