Где розовеет вереск. История двух домов у Бассейки
Эти два сильно обветшалых желтых здания (ул. Жака Дюкло, 5 и 7) возле Ольгинского пруда, известного так же как Бассейка, не имеют охранного статуса и, увы, предназначены под снос. А жаль: у них очень интересная история.
В физтеховских домах в разные годы жили не только известные деятели науки, но и не менее выдающиеся представители богемы. ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Дома были построены в 1932 - 1934 годах для сотрудников Физико-технического института. Проект предусматривал отдельную котельную, общежитие для аспирантов, детский садик, прачечную, квартиры для научных сотрудников, помещения для дворников в подвалах. Сейчас, глядя на два разваливающихся дома, трудно себе представить, как это все могло в них уместиться. Но в том-то и была суть советского конструктивизма - с наименьшими затратами максимально удовлетворить запросы.
В физтеховских домах на Жака Дюкло в разное время получили квартиры светила советской науки: Игорь Васильевич Курчатов, Анатолий Петрович Александров, Лев Давидович Ландау, Лев Андреевич Арцимович, Юлий Борисович Харитон, Николай Николаевич Семенов, Жорес Иванович Алферов...
Воспоминания о жизни здесь оставил Владимир Константинов - сын второго директора Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе Бориса Павловича Константинова. Он пошел по стопам отца, тоже стал физиком, работал в области голографии.
«По-видимому, уже в 1945 году дирекция института выделила отцу площадь в ведомственном доме на Ольгинской улице... Папа, мама, моя бабушка и трое мальчишек переехали в комнату в двухкомнатной квартире. Места было мало... Когда в квартиру перевезли вещи, для моей кровати места не нашлось, и мне пришлось спать, а днем играть на деревянном сундуке, который мне казался очень большим», - вспоминал Владимир Константинов. Вот так некоторое время приходилось жить семье ученого, который в то время уже заведовал лабораторией крупнейшего научного центра страны.
Но история этих домов связана с именами не только научной, но и творческой интеллигенции. В доме № 12 по Ольгинской улице (ныне ул. Жака Дюкло, 5) жила сестра Льва Арцимовича - актриса Вера Арцимович, вдова кинорежиссера Владимира Георгиевича Лебедева-Шмидтгофа, автора слов всем хорошо известной песни «Эх, хорошо в стране советской жить!». Сначала Арцимович работала на киностудии «Ленфильм», впоследствии вела драмкружок при Доме ученых в Лесном. У нее было двое детей - Юрий и Ольга, они взяли фамилию матери.
«Оля Арцимович была красивой, эффектной девушкой, и многие местные мальчишки были в нее влюблены. Влюблен был в нее и мой братец Шурик, но, как оказалось потом, без взаимности, хотя свою красивую фотографию она ему подарила», - вспоминал Владимир Константинов.
Ольга рано вышла замуж, но брак оказался неудачным. Когда она гостила у дяди в Москве, повстречала Булата Окуджаву. Вспыхнула любовь, про которую говорят - «с первого взгляда». Но... Известный уже в то время бард был женат. Влюбленные разошлись со своими супругами и все-таки соединились.
Булат Окуджава перебрался в Ленинград к Ольге Арцимович на улицу Жака Дюкло, где жил два с лишним года вместе с молодой женой и ее матерью. В семье родился сын, которого назвали, как отца, - Булатом. Про свое ленинградское жилище Булат Окуджава даже написал стихотворение, в котором были такие строки: «Люблю я эту комнату, // где розовеет вереск // в зеленом кувшине. // Люблю я эту комнату, // где проживает ересь // с богами наравне».
Поэт посвятил эти строки Константину Паустовскому. «Но ведь это мой вереск и мой кувшин! И комната наша, ленинградская, 62-й год», - вспоминала Ольга Арцимович.
В конце 1930-х годов в одной из квартир того же дома поселился физик Давид Моисеевич Каминкер. Во время Великой Отечественной войны он вступил в народное ополчение, затем сражался в рядах 44-й стрелковой дивизии. После войны в его семье родились два сына. Александр стал доктором физико-математических наук, ныне он работает в Санкт-Петербургском политехническом университете. А Дмитрий — скульптор, основатель творческого объединения «Деревня художников» в Озерках и Коломягах.
В детстве Дима Каминкер учился рисованию у Александра Яковлевича Гаврикова, жившего на втором этаже в соседнем физтеховском здании. Александр Яковлевич в то время вел изостудию в Доме ученых в Лесном, впоследствии он стал первым директором 79-й школы Калининского района.
В начале 1970-х годов, когда Дмитрий Каминкер учился в Мухинском училище, в подвале дома, где жил, он оборудовал себе мастерскую. Сделать ему это было нетрудно, так как к тому времени его отец уже был заместителем директора ФТИ. Вместе с Каминкером в этой мастерской работал Михаил Ершов, ныне тоже известный скульптор, представитель современного искусства.
Как вспоминал Арсений Березин, сотрудник ФТИ, один из руководителей Европейского физического общества, однажды возник вопрос о том, что следовало бы установить на доме мемориальные доски. «Кто-то из городского начальства, оставив на углу Яшумова переулка автомобиль, чертыхаясь и спотыкаясь на колдобинах, добрался до дома на озере, посмотрел и сказал: «Не надо подчеркивать, в каких условиях жили эти выдающиеся люди. Какие доски! Что скажут о нас потомки? И вообще это здание давно уже подлежит сносу».
...С тех пор на берегах Бассейки ничего не поменялось. В домах, которые и поныне пребывают в аварийном состоянии, по-прежнему живут люди. Здания следовало бы сберечь как памятник науки и культуры, но уже несколько раз принимались решения о возведении на их месте новых построек.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 109 (6707) от 26.06.2020 под заголовком «Где розовеет вереск».
Комментарии