Два призвания Леонида Андреева: живопись и литература
17 ноября прошлого года на полосе «Наследие» была опубликована статья Андрея Кулика «Почти морской волк». В ней говорилось о том, что писатель Леонид Андреев был увлечен морскими походами и цветной фотографией. Справедливости ради, добавлю к ним еще и живопись.
На снимке из ЦГАКФФД Санкт-Петербурга — картины Леонида Андреева в комнате его жены в доме на Черной речке. Слева направо: «Музыканты», автопортрет, «Финн»./Репродукция. ФОТО автора
«Чуть ли не с самого младенчества чувствовал страстное влечение к живописи, — сообщал сам писатель. — Рисовал много (первой учительницей была мать, которая держала карандаш в моих руках); но так как в Орле ни школ, ни настоящих учителей не было, то все дело ограничивалось бесплодным дилетантизмом. Бывали удачные рисунки и портреты, за которые меня хвалили, а учителя гимназии советовали немедленно ехать в академию».
Во время учебы в Московском университете Андреев зарабатывал на жизнь, давая уроки и рисуя на заказ портреты. Гонорары поначалу были от трех до пяти рублей «за штуку», но, набравшись опыта, он стал получать за портрет 10 – 12 рублей.
Петербургский краевед Александр Старков, изучающий жизнь Леонида Андреева в доме на берегу Черной речки в поселке Ваммельсуу (ныне Серово в Курортном районе), отмечал, что писатель иногда задавал себе вопрос, что же было его подлинным призванием: живопись или литература?
Андреев считал, что любовь к живописи отчасти объясняет его беллетристическую манеру. «Может быть, потому у меня всегда прежде слагается внешний физический облик описываемого лица и потом окончательно определяется духовный образ»…
Огромный дом, который архитектор Андрей Оль построил по эскизам Андреева, был наполнен картинами писателя. Стены в своем кабинете писатель украсил собственноручно изготовленными им копиями офортов испанского художника Франсиско Гойя.
«Кто‑то из знакомых, — вспоминал Андреев, — остановил мое внимание на том, что будто бы легко установить духовное родство между мной и Гойя. Будто бы есть сходство в выборе сюжетов и в трактовке их, есть сходство и в художественных переживаниях. Это меня заинтересовало, и во время путешествия за границей я присмотрелся к работам Гойя и полюбил этого изумительного художника. Это было в то время, когда я писал «Красный смех». У Ф. Гойя ведь тоже есть картина «Ужасы войны».
Кроме этих копий в кабинете висел портрет Льва Толстого, написанный Леонидом Андреевым по фотографии 1902 года. Писатель тогда болел брюшным тифом, и облик у него был соответствующий: колючий пронизывающий взгляд, узловатые руки нездорового человека…
Андреев не раз участвовал в художественных выставках. 11 марта 1913 года газета «Столичная молва» сообщала, что выставка «Товарищества независимых» пополнилась произведениями Леонида Андреева. «Среди работ, выставленных писателем, обращает на себя внимание большой карандашный портрет Толстого; затем портрет г-на Виллин, интересный своеобразной техникой, свидетельствующей о том, что Л. Андреев и в живописи не чужд влияния нового направления; но самой удачной из работ Л. Андреева можно считать эскиз «Музыка», изображающий трех фантастических музыкантов».
Увы, многие работы Леонида Андреева, как и его дом на Черной речке, не сохранились до настоящего времени. В Литературном музее в Москве хранится портрет матери, который писатель-художник подарил в 1913 году брату Павлу. Сохранились два великолепных изображения детей — Веры и Саввы, хранящиеся в Пушкинском Доме. В Русском архиве Лидсского университета находится эскиз портрета его жены. Некоторые работы писателя можно увидеть лишь на фотографиях, сделанных их автором.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 24 (7600) от 09.02.2024 под заголовком «Два призвания Леонида Андреева».
Комментарии