Дебош, скандалы, невежество. Как вели себя новые зрители императорских театров

«В Михайловском театре во время представления пьесы А. Н. Островского «Грех да беда на кого не живет» произошел крупный скандал. Литерную ложу первого яруса купила в складчину компания, состоявшая из посетителя, одетого в солдатскую форму, женщины и двух штатских. Компания все время спектакля делала громкие замечания, мешавшие публике слушать пьесу». Так начинался репортаж, опубликованный в «Петроградской газете» 4 октября 1917 года.

Иллюстрация BluOltreMare/shutterstock.com

Столичные театры, до февраля 1917 года имевшие статус императорских (Александринский, Мариинский и Михайловский) и рассчитанные на солидную благообразную публику, после свержения монархии стали государственными. Их стали посещать театралы «из народа», среди которых было немало людей в форме.

Петроград был полон военными - как находящимися в столице официально, так и дезертирами. Подчас в шинели облачались вполне себе гражданские лица - грабители, а то и просто хулиганы.

Большинство новой театральной публики вполне искренне наслаждались образцами высокого сценического искусства. Однако приобщение «улицы» к театру позволило проникнуть в его стены разнузданным хулиганам. Вот и квартет новоявленных «любителей искусства», пользуясь вседозволенностью, чувствовал себя в театре, как на пикнике: «В ложу вносились бутылки с лимонадом, который компания разливала по стаканам, прибавляя к лимонаду принесенный с собой спирт». Несмотря на сухой закон, введенный царем с началом Первой мировой войны и не отмененный Временным правительством, спиртное было вполне доступно.

Разогрев себя основательно, публика, собравшаяся в ложе, принялась критиковать содержание пьесы и игру актеров, подавая им реплики и в гротескной форме воспроизводя происходившие на сцене действия: на сцене целуются, и в ложе кавалеры начинают целовать свою даму; актер на сцене скажет: «Прощайте», а из ложи ему доносится: «Прощай, товарищ!».

Одному из скандальной четверки особенно не понравился герой пьесы - помещик Бабаев, которого играл Евгений Студенцов. «Субъект в солдатской форме» вызывающе положил ноги на барьер ложи и при каждом появлении актера выкрикивал: «Вон буржуя!.. Чего он втирается в крестьянскую семью?!».

Возмущенная публика реагировала на эту пьяную браваду негодующими криками: «Вон его!.. Вывести из театра!..», но хулиган парировал: «Посмотрим, кто посмеет меня вывести... Я - член исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов!..». При этом новоявленный «представитель народной власти» многозначительно ударял себя по боковому карману: «У меня есть мандат!..».

К пятой картине пьесы ситуация в зале достигла точки кипения. Присутствовавший на спектакле главный уполномоченный по государственным театрам Федор Батюшков, внучатый племянник поэта Константина Батюшкова, человек высочайшей культуры и страстный театрал, «распорядился дать знать о скандале в комендантское управление».

Лопнуло терпение и у зрителей. Когда во время монолога Татьяны Даниловны, которую играла Елизавета Тиме, из ложи раздалось «улюлюканье» и «настолько громкое мычание», что актриса вынуждена была делать паузы, публика взорвалась. «В негодовании зрители вскакивали со своих мест, с намерением подойти к ложе бушевавших скандалистов», - сообщал газетчик.

От возможного самосуда (он не был редкостью в Петрограде того времени) буянов спасло появление дежурного офицера с солдатами. Вся четверка была задержана. Сопротивление оказал лишь «незнакомец в солдатской рубахе», и его пришлось скрутить и вывести силой. При обыске выяснилось, что он бомбардир 4-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригады. А вот никакого мандата исполкома совета у него, естественно, не нашлось...

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 195 (6304) от 19.10.2018 под заголовком «Дебош в Михайловском театре».