Балтийская волна на сцене Александринки. Как родилась оперетта «Раскинулось море широко»
В выпуске «Память» от 3 октября с. г. мы рассказывали, как в годы блокады единственный действующий театр города - музыкальной комедии - поддерживал ленинградцев, помогал им не поддаваться обстоятельствам, а воинам Ленфронта — сохранять боевой дух. Историей стала и нашумевшая премьера театра - оперетта «Раскинулось море широко», созданная и поставленная в рекордно короткие сроки.
Фотография, хранящаяся в Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга, запечатлела день премьеры — 7 ноября 1942 года.
За годы войны выездные театральные бригады музкомедии дали свыше шестисот концертов. Показывали лучшие вокальные и танцевальные фрагменты оперетт. Но все это было из другой, далекой, легкой и праздной жизни. Назревала необходимость связать происходящее на сцене с реальностью. Срочно нужна была актуальная музыкальная комедия.
И она появилась! Всеволод Вишневский, балтийский комиссар и известный драматург, в конце лета 1942 года получил заказ.
- Пьеса нужна к празднику 7 ноября, к 25-летию Великого Октября, - сказал ему член Военного совета фронта вице-адмирал Николай Константинович Смирнов.
- А кто будет ставить?
- Музкомедия, кому же еще в городе?!
- Но я не писал раньше комедий, тем более музыкальных, - засомневался маститый драматург, автор «Оптимистической трагедии», киносценариев «Мы из Кронштадта», «Первая конная».
- Много чего не делали мы раньше! Сколачивайте коллектив соавторов.
В команду Вишневский пригласил драматурга Александра Крона и поэта Всеволода Азарова. Они тоже не были комедиографами. Но задание Военсовета фронта и политуправления Краснознаменного Балтийского флота восприняли с должным энтузиазмом. На написание музыки вдохновили флотских музыкантов-композиторов Николая Минха, Льва Круца и Виктора Витлина.
Задача была интересная, достойная - создать спектакль патриотический и одновременно веселый. Песенный, остроумный, приключенческий... О ленинградцах и их любимом морском городе. Рейд, пирс, швартовка, катер, боцман, тельник, капитан-лейтенант - это же родные для Ленинграда, ключевые, как теперь говорят, слова!
Помню, как грянула увертюра, в которую уместно и корректно была вплетена узнаваемая старинная матросская песня «Раскинулось море широко» - она и дала название спектаклю. Распахнулся занавес, и перед нами предстала панорама залива - куинджиевские по интенсивности краски, голубые, слегка туманные, дали и натуральная морская волна (работа художницы Софьи Вишневецкой - жены Вишневского), на которой моталась видная из-за стенки пирса рубка боевого связного катера СК-13 «Орленок». А вот и его славный экипаж, совсем небольшой - четыре человека.
Авторы поочередно вводили в пьесу героев. Вишневский - старого боцмана Силыча. Драматург Крон - ленинградского парня из рабочих механика Мишку. Поэт Азаров, сам из Одессы, разработал образ комендора - одессита и острослова Жорку Бронзу.
Все вместе сочинили образ командира катера лейтенанта Кедрова. Эту роль и поручили солисту — баритону Ивану Кедрову. Вишневский ввел в спектакль и героиню по имени Лена, комсомолку с Выборгской стороны, а теперь разведчицу. Он вернул ее с победой из немецкого тыла.
Потом еще появился смешной интендант Чижов, который напевал пустенькие куплеты: «Кто так галантен, так любезен? Я - энской базы комендант!». Эту роль оставил за собой Николай Янет. Каскадная героиня Нина Болдырева обложилась книжками о шпионах. Ей предстояла роль фашистской лазутчицы и спекулянтки Кисы. Появился и фашистский резидент - парикмахер Ардальон. Пьеса обретала персонажей, их голоса, истории.
Драматурги поселились в деревянном доме на Песочной улице, где ничто не отвлекало от работы. Опекала команду хозяйка Ольга Константиновна - вдова художника Матюшина, сама художница и писатель-публицист. При доме был огородик, он давал небольшой овощной приварок - жила команда на обычном блокадном пайке. Крик души мужиков даже прорвался в «шапку» выпущенного ими «Боевого листка» - «Мяса!».
Это заметил посетивший писательский «кубрик» адмирал Н. К. Смирнов и позвал своего водителя. Тот притащил твердые, как подметка, языки и немного спирта. Языки резали на тоненькие ленточки. А спирт оставили. До премьеры. Поджимали сроки. 21 августа Крон написал первую строку текста, а уже на 12 сентября была назначена читка в театре.
Вишневский читал сам, он превзошел себя. Позднее Юрий Алянский в книге «Театр в квадрате обстрела» описал эту сцену: «Казалось, катер «Орленок» на полном ходу ворвался в старую россиевскую Александринку. Вишневский играл каждое действующее лицо. Играл Чижова и Жору. Играл фашистов. Играл женщин. Плакал, когда Елена попадает в руки фашистов. И то и дело сгоряча хватался за свой маузер в деревянной кобуре...».
В театральном доме на Бородинской улице в пустой квартире с роялем дислоцировалась военно-творческая бригада композиторов. Музыка сочинялась полным ходом.
С реквизитом помогли флотские товарищи. Доставили детали катеров, маты, прожекторы, зарядные ящики, сигнальные флаги, настоящее оружие. Костюмеры получили в свое распоряжение с флотских складов обмундирование, даже трофейное эсэсовское.
7 ноября 1942 года, несмотря на блокаду, обстрелы и бомбежки, недоедание, осеннюю стужу, в Ленинграде царило ощущение большого праздника. Радио разносило мелодии маршей и революционных песен. Уцелевшие здания были украшены государственными флагами, корабли на Неве - флагами расцвечивания. А на афишных тумбах появились яркие плакаты со стройными силуэтами боевых кораблей и надписью «Раскинулось море широко».
Несмотря на вражеский обстрел спектакль начался, как и объявлено, ровно в пять. Билетов было не достать, хотя в Александринке 1370 мест. Перекупщики — куда от них денешься! — просили за билет самое ценное - хлеб или керосин.
За дирижерским пультом один из авторов музыки - Николай Минх. Взмах палочки, и академический занавес взмывает вверх, открывая панораму залива. Отважная неунывающая четверка связного катерка «Орленок» должна высадить в тыл врага разведчицу Елену. Драматизм усугубляется тем, что между ней и командиром катера Кедровым складываются романтические отношения. Звучит их прощальный дуэт. Зал замер, действие продолжается...
Тот же Юрий Алянский замечательно написал: «Блокадная оперетта появилась закономерно, как факт ленинградского сопротивления. Город не желал сдаваться ни физически, ни нравственно. В новом спектакле звучал дерзкий вызов врагу: мы плюем вашей блокаде в лицо! Мы живем по своим законам! В нашем городе работают поэты, музыканты, драматурги, художники, режиссеры, актеры. И ставить на нашей промерзшей, плохо освещенной сцене мы будем все, что нам захочется, - не только драму, оперу, балет, но даже оперетту, веселый спектакль! С песнями и танцами! С куплетами и остротами! И вы ничего не сможете с нами сделать!».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 212 (6565) от 12.11.2019 под заголовком «Балтийская волна на сцене Александринки».
Комментарии