Заповедник всего лучшего. Как живет сегодня Комарово
Ближе к зиме поселок Комарово как будто бы замирает, но в выходные наполняется публикой: Финский залив и другие красоты притягивают в любое время года. А летом здесь культурная жизнь кипит едва ли не круглые сутки! Концерты около библиотеки, в музее, поэтические вечера на писательских дачах… Постоянно проходят экскурсии, так что, по словам нашего собеседника театроведа и писателя Екатерины БОЯРСКОЙ, представителя известной петербургской династии, комаровцы чувствуют себя едва ли не обитателями туристической Мекки.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
— Екатерина Николаевна, вы дачник или, выражаясь дореволюционной терминологией, «зимогор», то есть человек, оставшийся на даче на зиму?
— Раньше была дачником, все летние месяцы проводила здесь. Теперь живу постоянно, тем более что нынче еще и работаю в Комарове: уже больше года возглавляю музей «Келломяки-Комарово». Его основали два десятка лет назад и вложили в него всю душу филолог Ирина Снеговая и заведующая комаровской библиотекой Елена Цветкова. В 2019 году музей стал государственным: его взял под свое крыло историко-культурный комплекс в Разливе.
В этом году мы отметили знаменательную дату — 120 лет со времени основания поселка. В мае 1903 года здесь, совсем рядом с административной границей Великого княжества Финляндского, появилась железнодорожная платформа «Келломяки», а затем как грибы стали расти дачи. Вместе с соседней Куоккалой (ныне Репино) это был своего рода русский, даже петербургский анклав…
— Поселок ведь построили практически на пустом месте?
— Да, посреди живописного соснового леса, и все улицы были проведены в четком геометрическом порядке, под прямыми углами. Собственно говоря, та планировка сохранилась до наших дней практически в неприкосновенности…
И еще одна знаковая дата нынешнего года: 75 лет назад поселок получил свое современное название — в честь выдающегося ботаника академика Владимира Леонтьевича Комарова.
Но, пожалуй, самое главное событие этого года связано с нашим храмом Во имя Сошествия Святого Духа. Его возвели в начале ХХ века по проекту известного петербургского архитектора Николая Никонова. Увы, храм простоял недолго, в 1917 году он сгорел. И теперь случилось невероятное: по проекту архитектора Рафаэля Даянова, который очень трепетно относился к нашему поселку, церковь воссоздали. Помогли меценаты, на все ушло почти десять лет. В этом году великолепный храм был освящен Святейшим Патриархом Кириллом.
Кстати, в поселке сегодня живут потомки архитектора Никонова, которые передали в наш музей семейные реликвии, связанные с зодчим… Местные жители очень много делают для музея, делятся своими реликвиями. Недавно писатель Дмитрий Каралис принес в музей целую коллекцию стеклянных бутылок, склянок и других самых разнообразных предметов, найденных на своем участке. По его словам, копал яму и наткнулся на старую финскую помойку. Это к слову о том, как пополняется наша коллекция.
Вообще раньше о поселке говорили гораздо меньше: здесь был академгородок, в нем жили «засекреченные» ученые, работавшие над атомным проектом. Были и дачи партийных работников. Только когда общество стало более открытым, историю поселка начали изучать во всех подробностях.
— Наверное, экспозиция уже с трудом вмещает рассказ о том огромном количестве выдающихся людей, которые в разное время были комаровскими дачниками…
— Конечно, у нас ведь столько экспонатов в запасниках! Например, вся дачная библиотека Дмитрия Сергеевича Лихачева с его пометками на книгах… Мы мечтаем о более просторном помещении, желательно в историческом здании. Есть идея про дачу Шостаковича на Большом проспекте, она в неплохом состоянии, в ней раньше помещался летний детский сад.
В нашем музее — уголки Соловьева-Седого, Черкасова, Лихачева, Гранина, который, кстати, однажды заметил: «Комарово — это единственный своего рода заповедник, вокруг которого собралось все лучшее, что было в Ленинграде, в советской науке и культуре».
Началось все с фигур рыб, связанных из тканевых полосок, как раньше делали коврики, и развешанных на соснах. Затем подключились многие комаровцы, они предлагали новые идеи и осуществляли их. Появилась арт-галерея совместного творчества под открытым небом. Возле каждого объекта — табличка с названием и указанием авторства. «Крылья ангела», «Открой мою дверь»… Модельер Татьяна Парфенова подарила инсталляцию с чайками. Я недавно придумала инсталляцию «Бронзовый век. Комарово».
— Выглядит все это довольно необычно. Всем ли понравилось?
— Да, поступали жалобы от странных людей: мол, уберите «мусор» из леса. Однажды арт-объекты действительно попытались убрать — так комаровцы встали на защиту. Да и муниципалитет поддержал художницу.
Вообще муниципалитет у нас очень эффективный, много делает для жителей. У нас замечательные детские площадки, нет проблем с вывозом бытовых отходов. Появляются пространства для отдыха, только в этом году два новых. Сквер на Сосновой улице носит народное название «Заполярье» — в память о живших в поселке полярных исследователях. Другой сквер, у Дома отдыха театральных деятелей, пока безымянный. Местные жители предлагают присвоить ему имя Соловьева-Седого, который провел четверть века на даче буквально рядом с этим сквером.
Но вот беда: Большой проспект, на котором была дача композитора, превратился в ущелье заборов. И не только он один. Это большая проблема нашего поселка. Особенно в так называемом Нижнем Комарове, между железной дорогой и заливом. Улицы узкие, если летом пешеходы и автомобили могут разойтись, то зимой это весьма проблематично. Дороги чистят от снега, но его не всегда вывозят, и он скапливается на обочине. А из‑за того, что с обеих сторон заборы, пешеходам, особенно мамам с детскими колясками, просто не разойтись с проезжающими машинами. Хоть в сугроб падай!..
— Это не единственная проблема поселка?
— Как говорится, поделюсь наболевшим. Железная дорога исторически делит Комарово на Верхнее и Нижнее. Раньше их соединял автомобильный переезд. Лет пять назад из‑за скоростных поездов его закрыли, и теперь на машине попасть из одной части Комарова в другую можно только через виадук, расположенный в нескольких километрах от поселка. Путь из Комарова в Зеленогорск стал на пять-шесть километров длиннее. Для пенсионеров, которые вызывают такси, чтобы попасть в зеленогорскую поликлинику, поездка стала дороже.
И опять‑таки из‑за скоростных поездов вдоль железной дороги построили «китайскую стену», которая очень портит вид. Понятно, что это тоже требование безопасности, но раньше поселок был «прозрачный», с железнодорожной платформы можно было увидеть залив.
Что нас еще волнует: очень много потеряно дореволюционных домов петербургских дачников, построенных в стиле северного модерна. В 1990‑х и 2000‑х годах те, кто покупал землю со старыми домами, пребывавшими не в самом лучшем состоянии, не понимали, что это огромная историческая ценность. И безжалостно их сносили. Охранного статуса многие дома не имели. Такая вот драма «Вишневого сада»…
Краеведы немало сделали, чтобы образумить новых владельцев. И есть уже замечательные примеры, когда те реставрируют или воссоздают старые дачи. Например, вилла «Анечка» на улице Лейтенантов, 11, недалеко от вокзала. Она сама по себе — шедевр эпохи модерна, да еще и прекрасно отреставрирована.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 235 (7564) от 13.12.2023 под заголовком «Заповедник всего лучшего».
Комментарии