В Петербурге оценили уровень региональной лекарственной безопасности
За пять волн ковида мы многому научились и оказались более-менее готовыми к нынешним вызовам — к такому выводу пришли участники заседания комиссии по здравоохранению и общественному здоровью Общественной палаты Петербурга. Задача руководителей медицинских, фармацевтических, пациентских организаций и представителей органов власти была по‑настоящему важная: вместе оценить уровень региональной лекарственной безопасности.
ФОТО Pixabay
Под строгим мониторингом
Принципиальным моментом стало участие в этом разговоре представителей кластера медицинской, фармацевтической промышленности и радиационных технологий Петербурга. Предприниматели рассказали о том, какого развития событий ожидают в дальнейшем, что в их силах и что мешает им оперативно заменять выпадающие из‑за санкций зарубежные препараты отечественными. Все сформулированные экспертами проблемы и предложения решено обобщить в резолюции, которую в ближайшее время направят органам власти — городским и федеральным.
Сейчас в Северной столице работают 2584 аптеки различных форм собственности. С 24 – 25 февраля комитет по здравоохранению вместе с комитетом по промышленности и Росздравнадзором принялись тщательно мониторить наличие в них определенного перечня как ЖНВЛП (жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов), так и не входящих в перечень препаратов. Отслеживали и изменение цен.
За последние два месяца происходило разное: сначала случился покупательский бум, после чего из продажи пропадали те или иные средства. Ажиотажный спрос на гормональный препарат L-тироксин, например, привел было к его дефициту, но сегодня проблема решена: препарат появился в аптеках, а город запасся L-тироксином как минимум на восемь месяцев.
— Мы в ежедневном режиме отслеживаем, чтобы то, что есть на складах, присутствовало и в аптеках, чтобы препараты не придерживали в ожидании подъема цены, — заверил первый заместитель председателя комитета по здравоохранению Андрей Сарана. — Как правило, достаточно одного нашего звонка, чтобы подобные нарушения немедленно устранялись.
Запас на месяцы вперед
Масштабы спроса на лекарства иллюстрируют обороты аптек. За 9 – 14-ю недели года (то есть с 28 февраля по 4 апреля) продажи выросли по сравнению с 1 – 8‑й неделями на 86 %, если считать в деньгах, и на 65 % — в упаковках. Цены менялись, но не столь существенно, как многим показалось. По словам Сараны, максимальное увеличение в среднем доходило до 8 %.
— Сейчас рост цены на ЖНВЛП по сравнению с началом февраля всего 0,2 %. По остальным препаратам удорожание на пике доходило до 18 %, сейчас — всего 0,6 %, — пояснил чиновник. — Хорошая новость: практически все большие фармацевтические компании подтвердили, что будут продолжать работать с комитетом здравоохранения, в том числе по льготам, и постараются удержать старые цены. Запасы препаратов на фармбазе составляют от двух до восьми месяцев, для пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями — порядка двух лет. Запасы коммерческой аптечной сети — от месяца до четырех, стационаров — от двух месяцев до года.
Руководители крупных стационаров говорят примерно о том же.
— У нас запас где‑то на два месяца, — сообщает коллегам главврач Елизаветинской больницы Сергей Петров. — Недавно получили увеличенный аванс, будем стараться этот запас увеличивать.
Директор онкоцентра Владимир Моисеенко делится с коллегами хорошей новостью:
— Всеми необходимыми препаратами мы обеспечены до конца года. К тому же «Бигфарма» («Большая фарма» — это группа из полусотни транснациональных фармкомпаний с годовым доходом от $ 3 млрд и выше. — Прим. ред.) подтвердила выполнение своих обязательств, оставив январские цены на дорогие препараты даже по двухгодовым контрактам. Но назревает проблема с дешевыми препаратами, даже с отечественными. Есть проблемы с расходным материалами, с иридием, который производится в Челябинске, но упаковывается в специальные капсулы в Европе… Нужно говорить с производителями и срочно решать все эти вопросы.
На замену «дефектуре»
Сейчас в «дефектуре», то есть в списке того, чего нет в городских аптеках, 37 международных непатентованных наименований (МНН — уникальное наименование действующего вещества лекарственного средства. — Прим. ред.) из числа жизненно необходимых и важных, из прочих — всего три. Найти адекватную замену всем препаратам, по которым уже возникла или может возникнуть в будущем «дефектура», — это самая насущная на сегодня задача.
И это задача прежде всего для производителей отечественных лекарств.
Организаторы медицины говорят: новые логистические цепочки взамен оборванных санкциями сейчас активно отрабатываются. Но, чтобы нормально выстроить логистику, потребуется еще два — четыре месяца.
Такая же задача у производителей — им нужно быстро найти новые источники получения первичной субстанции для своих препаратов. Заменить европейцев могут Иран, Индия, Китай.
Найти или произвести самим
За последние 15 лет российская фарма была отлично отстроена. Сейчас более 50 крупных предприятий соответствуют международному стандарту GMP. Но при этом 80 % субстанций ввозится из‑за рубежа.
— Если государство повернется лицом к фармкомпаниям, мы сумеем приблизиться к 80 % собственных субстанций, в том числе по социально значимым и жизненно необходимым препаратам, — уверен Александр Семенов, президент АО «Активный компонент», которое занимается производством широкой номенклатуры субстанций, поставляя их практически всем фармпроизводителям страны. По мнению руководителя компании, сейчас очень хорошее время, чтобы «немного переосмыслить процессы лекарственного обеспечения в России».
— Полагаться на то, что при нынешнем шторме санкций лекарственное обеспечение со стороны «Бигфармы» будет островком стабильности и спокойствия, несколько опрометчиво, — заявил Семенов. — Нужно рассчитывать на собственные силы и силы тех дружественных стран, которые хотят с нами сотрудничать. У нас за последние 15 лет построены отличные производства, на которых можно выпускать очень качественные препараты и фармсубстанции по стандартам GMP, — мы вложили в это серьезные средства. Но обойтись без обратной связи со стороны государства не получится.
Что подразумевает бизнес под словами «обратная связь»? Госзаказ, офсетные контракты (то есть долгосрочные договоры поставки со встречными инвестиционными обязательствами). И еще — совершенствование многих внутренних управленческих механизмов. Например, более оперативное составление нормативно-правовых актов в продолжение уже принятых законов. Или ускорение внесения изменений в регистрационное досье на лекарственные препараты.
Пример: российская компания, производящая социально значимый антибиотик, выпускает суспензию в оболочке, которую ей поставляет английская компания. Вводятся санкции — и эти поставки обрываются. Нужно срочно внести изменения в досье, уже под индийского поставщика. А в Минздраве российскому производителю антибиотика говорят: идите по стандартной процедуре, через 8 – 10 месяцев мы эти изменения внесем…
Гендиректор Ассоциации российских фармпроизводителей, председатель общественного совета при Росздравнадзоре Виктор Дмитриев отмечает:
— Сегодня нам приходится решать триединую задачу: сохранять ассортиментную, ценовую доступность и при этом — рентабельность производства. Ассортимент в принципе сохранился, как и цена на дорогие импортные препараты. Средний аптечный чек уже вернулся к уровню до 23 февраля, а дальше, как мы ожидаем, будет еще ниже (многие граждане запаслись лекарствами на месяцы вперед). Но цены мы вряд ли удержим: себестоимость потянет их за собой.
Нужны время и деньги
Еще до весенних событий в Ассоциации российских фармпроизводителей наблюдали существенный рост себестоимости, причем не за счет активных субстанций, а за счет упаковочного материала и введения маркировки лекарств. Санкции прекратили поставки импортного картона, а тот, что производится в РФ, не всегда пригоден для маркировки — на многих сортах картона штрихкод расплывается, становится нечитаемым.
— Все последние дни мы занимаемся испытанием тех картонов, которые нам доступны — российских, белорусских, китайских, корейских, — рассказывает Дмитриев. — Маркировка оказывает ценовой пресс. В год отрасль за нее отдает 3,5 млрд рублей.
По части оборудования фармпроизводители полностью зависят от импорта.
— Но представители европейской ассоциации бизнеса заверили, что все взятые ими обязательства перед российскими фармкомпаниями будут выполнены, — добавил Виктор Дмитриев…
«Активный компонент» настроен решать проблему своими силами, но все же при поддержке государства:
— Перед нами стоит задача в очень короткие сроки создать новые активные фармсубстанции, чтобы закрыть потребности по максимально широкому кругу препаратов, — говорит его президент Александр Семенов. — Раньше мы разрабатывали их порядка 10 – 12 в год, сейчас хотим интенсифицировать этот процесс, сделав в 2,5 раза больше. Но без льготных кредитов со стороны государства, без длинных инвестденег и без других стимулирующих факторов сделать это крайне сложно.
У АО «Вертекс» — около 250 наименований лекарственных средств и большой портфель косметики. 70 % лекарств — из списка жизненно важных. Здесь, кстати, сумели перейти на российский картон, потратив на это десятки миллионов рублей. И еще не стали участвовать в тендерах по 60 позициям — все из‑за низкой входной цены…
— Первое, с чем мы столкнулись после введения санкций, — это проблемы с финансовой ликвидностью, потому что 70 % наших зарубежных поставщиков вспомогательных веществ и субстанций перешли на предоплату, а часть даже попросили перед предоплатой погасить все долги, — рассказывает гендиректор компании Георгий Побелянский. — Не все готовы поставлять технологическое оборудование. А те, что готовы, предлагают самовывоз. Мы можем сделать что угодно. Можем построить многое. Но нужны время и деньги.
При этом:
— Мы тратим колоссальные средства, переходя на сертификацию ЕАЭС, хотя уже сертифицированы GMP. 20 препаратов сейчас стоят по этой причине «на стопе». Любое изменение на упаковке или внесение дополнительных характеристик после проведенных клинических исследований, которое раньше обходилось в 70 тыс. рублей, теперь стоит 495 тысяч, так нынче повысились пошлины. А мы должны на половину нашего списка из 250 лекарственных средств подавать ежегодные изменения. Нетрудно подсчитать, в какие затраты это выливается…
По мнению Побелянского, фармпредприятиям сейчас нужно тратить деньги на технологическое оборудование, инновации, развитие, разработки оригинальных продуктов, а не на такие вещи.
— У нас в отделе разработки и науки трудятся 75 человек, планировали расширять его. Но пока приходится все заморозить и сосредоточиться на выживании. Мы превращаемся в базового производителя дженериков…
Впрочем, и дженерики нам сейчас очень нужны.
— Петербургская компания «Герофарм» поставляет очень качественные дженерики, — считает Ирина Карпова, главный внештатный специалист по диабетологии комитета по здравоохранению. — И переход на отечественные сахароснижающие препараты начался не в нынешнем феврале, а за 4 – 5 лет до этого. Теперь этот переход просто придется интенсифицировать…
Кстати, тот же самый «Герофарм» готов в кратчайшие сроки увеличить объемы выпуска производимых препаратов и расширить портфель лекарственных средств, чтобы на 100 % обеспечить российский рынок инсулинами, — об этом сообщил не так давно директор предприятия Алексей Митин.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 77 (7160) от 28.04.2022 под заголовком «Фарма спешит на вызов».
Комментарии