Роботы должны работать. Эксперты обсудили развитие цифровизации в Петербурге

Движение скорой на ваш вызов можно отслеживать с помощью онлайн-сервиса «Скорая помощь рядом», а сервис «Я здесь живу» подскажет, куда обратиться по поводу прохудившейся трубы. Насколько цифровизация, Интернет вещей, искусственный интеллект, робототехника развиваются в городе сейчас, а главное — может ли это почувствовать обычный горожанин, обсуждали эксперты в Дискуссионном клубе журналистов на мероприятии под названием «Санкт-Петербург: наука и промышленность».

ФОТО Pixabay

В Петербурге в 2021 году была принята Стратегия в области цифровой трансформации отраслей экономики, социальной сферы и госуправления. Это внедрение в отрасли нейротехнологий и искусственного интеллекта, больших данных, компонентов робототехники и сенсорики, промышленного Интернета, беспроводной связи и систем распределенного реестра. По словам Дмитрия Кузьмина, зампреда комитета по информатизации и связи, технологии позволят оптимизировать процессы госуправления, трансформировать отрасли экономики и социальной сферы, предоставлять на другом уровне госуслуги и сервисы. В 2022 году стратегию дополнили направлениями информационной безопасности и экологии и природопользования.

Смольный внедряет процессы роботизации в работу органов власти

Цель всей этой трансформации, как написано в стратегии, — достижение высокой степени «цифровой зрелости» отраслей. О ней можно будет судить по тому, что госуслуги будет получить проще, у бизнеса снизятся бюрократические издержки и снизится административная нагрузка, повысится безопасность информационных систем и многое другое.

Слово «цифровизация» может уже раздражать — так часто упоминается. Но именно благодаря ей, например, в Петербурге в пандемию мы могли сделать прививку в любой поликлинике, а не в той, к которой привязаны по прописке. Именно цифровизация позволила «переваривать» звонки на «горячую линию» 122 в самые сложные ковидные времена: их перенаправлял голосовой робот — столько человек-операторов просто не нашлось бы.

Цифровая зрелость — это, в числе прочего, когда нам не придется топтаться битый час в ожидании общественного транспорта (потому что процессы управления транспортной системой автоматизированы) и болеть мы будем меньше (потому что «цифра» поможет профилактировать болезни, а не только констатировать их).

Эта стратегия действует до конца 2024 года, затем будет следующая, и тоже на три года. Работа, как говорится, предстоит большая. Как и всей стране. Потому что, например, о нехватке айтишников в 1,8 млн человек Сбер сообщил еще несколько лет назад. А по показателю «плотность роботизации» (сколько промышленных роботов на 10 тысяч рабочих) Россия, мягко говоря, не в лидерах. По статистике на 2019 год, у нас «плотность» была шесть роботов, тогда как в Европе — 114, в США — 103, по Азии — 118. Лидеры по плотности роботизации вообще маячат где‑то на горизонте: Сингапур (918), Южная Корея (855), Япония (364).

При этом российская компания умудряется выиграть в Японии тендер на поставку роботизированной линии — так было пару лет назад. Этот пример привел Ярослав Алейник, гендиректор группы компаний «Омега», входящей в Консорциум робототехники. То есть умеем, когда хотим.

— Когда говорят «цифровая экономика», смещают акцент в сторону «цифры». А это в первую очередь экономика, — говорит Ярослав Алейник. — Просто парадигма «деньги — деньги» меняется на «деньги — данные — деньги».

Это маленькое изменение меняет не только технологический уклад, но и парадигму производственную и общественную. Население уже не так вовлечено в производство, и встает вопрос, чем его занять. Например, в некоторых районах Китая до сих пор ходят паровозы — их оставили потому, что обслуживанием такого поезда занята сотня человек, а поездов современных — в десять раз меньше.

— Все, что человек создает, — это не от «нечего делать». Это ответ на вызовы, — констатирует Вячеслав Шкодырев, директор Высшей школы киберфизических систем и управления, профессор Политеха Петра Великого.

Нынешний вызов — обработка гигантских объемов информации.

— Представьте себе пульт оператора АЭС: горит несколько десятков лампочек, оповещающих о состоянии объекта. Хорошо, если они горят зеленым. А если внештатная ситуация? Остаются секунды на принятие решения, — комментирует Вячеслав Шкодырев.

Человек способен стремительно принимать решение. Но принятое на таких скоростях решение обычно неправильное. 60 – 80% аварий происходят из‑за нештатной ситуации, вызванной человеческим фактором, приводит статистику профессор.

Искусственный интеллект позволяет не только перерабатывать огромные объемы информации, но и принимать оптимальное решение. Например, на крупнейшем российском автостекольном заводе в Нижегородской области внедрение роботов (тогда еще немецких) сократило количество персонала втрое, и на заводе стремятся вообще свести человеческий фактор к нулю на всех этапах. Потому что роботизированные и автоматизированные процессы гарантируют качество и безопасность. Правда, сейчас мы столкнулись с запретом на зарубежные технологии и системы управления базами данных, это, полагает профессор Шкодырев, заставляет создавать свое.

Но для этого нужны кадры, способные не только пользоваться технологиями, но и создавать их. Федеральный проект «Кадры для цифровой экономики», по мнению Ярослава Алейника, должен изменить уклад образования. Разные популярные образовательные курсы уже выигрывают у вузов в быстром обучении навыкам, нужным «здесь и сейчас». Хотя, безусловно, за университетами остается фундаментальное образование.

— Цифровизация позволяет сделать так, что компьютеры и роботы работают, а люди — думают, — считает Андрей Смирнов, гендиректор АО «Роббо».

— Цифровые навыки сейчас нужны, как умение говорить и писать, — считает Валерия Зотова, гендиректор «Кванториум Санкт-Петербург».

В этом детском технопарке 12 направлений дополнительного бесплатного образования для школьников 5 – 11-х классов. И в каждом из них обучают цифровым компетенциям. К примеру, на биологическом направлении подростки учатся работать на современном цифровом лабораторном оборудовании.

В прошлом году «Кванториум» выпустил 2180 учеников, в этом учатся 2240. Технопарк сотрудничает с производствами, чтобы не быть оторванным от жизни. К примеру, представители строительной сферы посоветовали изучать BIM-технологии — цифровое моделирование зданий. Оно позволяет на цифровом двойнике дома просчитать весь его жизненный цикл от проекта до будущих ремонтов и сноса.

Как подчеркивает Ярослав Алейник, в Петербурге есть среда, которая сама по себе порождает малые научные инновационные предприятия.

— Мы должны не только развивать технологии, но и быть клиентоцентричными, — считает Дмитрий Кузьмин.

Пример цифровизации, которой можно воспользоваться сейчас, — портал https://about.petersburg.ru/. Это каталог городских информационных сервисов, которые должны помогать нам играть наши «социальные роли». Скажем, петербуржца-родителя сориентировать в близлежащих кружках и секциях для ребенка. Петербуржца — владельца квартиры — связать со службой ЖКХ или показать, где рядом с домом пункт раздельного сбора мусора.

Но лучше, чтобы над этими сервисами работали не только айтишники и власти, но и бизнес, и жители. Им виднее, что необходимо.