Общество любви и красоты. Как французы поселились в Петербурге
Переписью 2010 года в Петербурге было зарегистрировано всего 144 француза. Дипломаты Пятой республики, правда, как‑то уверяли, что в Северной столице России их соотечественников может быть и больше — русская девушка и французский муж или наоборот. Ну что‑то вроде «общества любви» — так французы называют свою петербургскую диаспору. Они хорошо говорят по‑русски, давно здесь живут, отлично интегрированы в наше общество, у них есть русские друзья.
ФОТО Sergei Sviridov on Unsplash
Но история Петербурга знала и другие времена. Петр I посетил Францию в 1717 году, где встретился с семилетним Людовиком XV. Из Парижа царь привез мастеров шпалерного дела, архитектора Жана Леблона, резчика Николя Пино, живописца Луи Каравака и других специалистов. Оттуда же в Петербург прибыл кораблестроитель Морис Пангалой, итальянец по происхождению. Он не только построил 66‑пушечный корабль, но и обучил мастерству известных впоследствии кораблестроителей Гаврилу Окунева, Ивана Рамбурга и Василия Юшкова. Всячески способствуя переезду французских мастеров в Петербург, где уже в 1716 году появился католический приход, император, однако, изгнал вскоре из столицы французских священников-иезуитов, которые в Смутное время поддержали воцарение Лжедмитрия.
Обширная французская слобода возникла недалеко от дворца Меншикова на Васильевском острове. Резчики, столяры, фонтанных дел мастера, чеканщики, ткачи, позолотчики, часовщики, повара, парикмахеры, мастера лить из олова и иных металлов разные вещи жили здесь вольготно. В этом же месте поселился и архитектор Леблон, которому Петр поручил составить общий план строительства города.
С благодарностью вспоминая Леблона, мы тем не менее порадуемся, что не все его планы осуществились. Француз намеревался сохранить в Петербурге принцип поселения единоверцев в отведенных для них местах — слободах, которые были обозначены и на картах. Но уже на плане города 1737 года названия иностранных слобод исчезли — обособленное проживание было отвергнуто. Характерной особенностью жизни многонационального петербургского населения становится сближение этнических групп, смешение языков. «Пожалуй, не найти другого города, кроме Петербурга, где бы одни и те же люди говорили на столь многих языках, причем так плохо, — писал датчанин Педер фон Хавен, — можно постоянно слышать, как даже слуги говорят то по‑русски, то по‑немецки, то по‑фински». Молодой Петербург в этом отношении можно было сравнить с древним Вавилоном.
Количество переселенцев из Франции увеличивалось. Среди эмигрантов появились во множестве не только мастера, но и люди без определенных занятий, авантюристы. Их, почуявших, что в новом городе есть чем поживиться, становилось все больше. В 1757 году в Петербург прибыл французский посол маркиз де Лопиталь. Он стал знакомиться со своими соотечественниками. «И мы ужаснулись, — вспоминал сотрудник посольства Мессельер. — Оказалось, что у многих знатных господ живут беглецы, банкроты, развратники, женщины такого же поведения, которые занимались воспитанием детей. А некоторых из обнаруженных в Петербурге французов разыскивала французская полиция».
Узнав об этом, возмущенная императрица Елизавета Петровна создала комиссию по нравственности. Лопиталь тоже принял меры. И вскоре из петербургского порта вышел корабль, все пассажиры которого говорили на французском языке. Они были возмущены тем, что их погрузили на судно и отправляют на родину — так были депортированы самые безнравственные французы столицы Российской империи, и количество представителей этой страны в российских городах снизилось.
А вот при Екатерине II культурная жизнь основывалась на идеях французского Просвещения. На петербургское общество оказали заметное влияние многочисленные французские учителя и гувернеры, которых принимали на службу в казенные учебные заведения и в частные дома. Французский язык в XVIII — начале XX века преподавался во всех средних учебных заведениях. В Императорской академии наук большинство периодических изданий выпускалось на французском. В костеле стали служить французские монахи-доминиканцы, которые с конца XVIII в. занимались просветительской и миссионерской деятельностью, основывали приюты и школы.
При Екатерине II и Павле I вновь появились иезуиты, они вели агрессивную пропаганду католицизма в России, чем вызвали гнев Русской православной церкви. В 1820 году император Александр I запретил деятельность ордена иезуитов на территории Российской империи, а всех его членов повелел выслать за пределы страны (запрет действовал чуть не два столетия — подразделение ордена иезуитов «Общество Иисуса» было зарегистрировано в Москве лишь в постперестроечном 1992 году).
Появились в Петербурге и гонимые во Франции гугеноты. Памятником их присутствия в нашем городе стала Французская кальвинистская церковь на Большой Конюшенной улице (в советское время в этом здании разместился Шахматный клуб). После Французской революции 1789 – 1794 гг. в Петербурге появились эмигранты-аристократы — потомственные военные семьи де Ливрон, д’Анжу, де Сукатон, Жерве, которые служили России более ста лет. В нашем городе в 1793 году жил граф д’Артуа, будущий французский король Карл X.
Когда во Франции была провозглашена республика, Екатерина II разорвала дипломатические и торговые отношения с этой страной. Французы, жившие здесь, должны были публично отречься от революционного режима. Такую присягу приняли 786 человек: 112 купцов, 97 учителей, 94 военных, 68 человек прислуги, 171 ремесленник (38 поваров, 30 парикмахеров, 26 часовщиков и ювелиров, 12 портных и модисток)…
В конце XVIII века в Петербурге был открыт французский магазин, где продавали шелк, галантерею, парфюмерию, появились парикмахерские, мастерские портных и модисток. Новые заведения изменили облик петербургских дам и кавалеров в соответствии с французской модой. Французские повара и кондитеры основали новые для Петербурга заведения — рестораны, кухмистерские — и оказали огромное влияние на русскую национальную кухню. Первой школой для слепых мы обязаны французу Валентину Гаюи, который основал институт для 15 слепых детей в 1807 г. У нас жили и работали французские врачи, инженеры, военные. Французы продолжали занимать важное место в образовании, науке, искусствах. Трудно переоценить вклад французских архитекторов в великолепие Северной столицы…
Петербург знал времена, когда многие аристократы лучше говорили по‑французски, чем на родном языке. Языком общения штаба русской армии во время войны с Наполеоном также был французский. А десятки тысяч пленных французских солдат, оставшихся на бескрайних просторах нашей страны, ассимилировались с местным населением, и сейчас среди коренных петербуржцев встречаются носители французских фамилий.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 224 (7308) от 29.11.2022 под заголовком «Общество любви и красоты. Но не только».
Комментарии