Об архитектуре с комфортом. Владимир Григорьев — о городе и профессии
Владимир ГРИГОРЬЕВ, в недавнем прошлом — главный архитектор Северной столицы, избран президентом Санкт-Петербургского союза архитекторов. В новом качестве он отвечает на вопросы нашей газеты о городе, о профессии, о себе.
ФОТО pixabay
— Что вы считаете самым важным в деятельности Союза архитекторов сегодня?
— Нашему профессиональному сообществу надо искать ответы на многие вопросы. Что такое профессия архитектора в современном мире, основанном на товарно-денежных отношениях? Какой должна быть новая архитектура в контексте исторического наследия? Имеет ли право современный зодчий на новую архитектуру, может ли город ее позволить в исторической среде?
Мы перестали задумываться о великом, когда начинаем что‑то проектировать. Очарование Петербурга прежде всего в том, что каждый архитектор стремился вписать свою строчку в историческую летопись. И таким образом, чтобы эта строчка укладывалась в размер и ритм. Конечно, она должна быть индивидуальна, но при этом — органично вписаться в поэму, которую мы называем Петербургом. В майские праздники проехал по новостройкам. Нет общего градостроительного замысла. Дома друг на друга не похожи, но среда получается однообразная.
Беспокоит и то, что исчезает понятие этики в профессии. Пойти утверждать проект, сделанный другими, переклеив штампы, стало обычным делом: «А вот заказчик взял эту работу и передал нам».
— Последние годы с разных трибун много говорится о создании комфортной среды…
— Давайте четко разделим понятия. Под комфортной средой обычно понимаются минимальные требования. Тепло в квартире, светло и по возможности не скользко на улице. Рядом с домом — магазин, остановка общественного транспорта, социальная инфраструктура.
Комфортная городская среда — это красота, польза и прочность. В такой последовательности, как мне представляется, сейчас надо читать известную триаду Витрувия. Комфортная городская среда должна быть красивой, полезной и нетравмоопасной.
Пространство, созданное хрущевскими пятиэтажками, комфортнее современных 25‑этажных ущелий. А если его еще парковками насытить, дома подновить, фасады покрасить, звукоизоляцию улучшить! Что может быть лучше?!
— В нынешней ситуации придется экономить в массовом строительстве?
— В строительстве всегда экономят, средств никогда не бывает много. Как бы сделать все подешевле, но чтобы в итоге получилось не хуже, чем у других. У нас бюджет стройки — это результат, он выясняется в конце процесса, хотя общепринято, что все определяется при постановке задачи. При формировании городского бюджета у нас рассуждают так: есть доходы, что мы можем на них сделать. Как‑то один девелопер мне сказал, что он пытался бюджетировать по правилам. В итоге все свелось к обычному — все, что надо купить, покупать как можно дешевле, все, что надо продать, продавать как можно дороже.
— Когда впереди бюджет, архитектор понимает, на чем можно экономить и во имя чего?
— Благоустройство может компенсировать недостаток зеленых насаждений. Более плотная застройка компенсируется активным благоустройством с малыми формами архитектуры.
Или дать людям воздух, сблизив ландшафтную архитектуру с природой.
— Союз архитекторов выступил инициатором сохранения лучших зданий ленинградского модернизма 1960–1980‑х годов.
— Мы должны оставить в Петербурге образцы ленинградского модернизма. Для них существуют определенные угрозы.
— Сейчас всех, кто интересуется этой темой, беспокоит судьба здания аэропорта «Пулково» Александра Жука.
— Это технологическое сооружение, а технологии идут вперед. Согласитесь, было бы странно установить на карету двигатель внутреннего сгорания. Но, на мой взгляд, необходимо сохранить здание этого аэропорта. Его, как и, увы, утраченный СКК, отличает уникальное конструктивное решение. Вся крыша в «Пулково» опирается на пять столбов. Они же держат световые «стаканы», освещающие интерьер огромного зала.
Сейчас этот зал частично застроен, и надо бы его расчистить, воссоздав образ здания, связанного с бурным развитием гражданской авиации, первыми полетами человека в космос…
Возможно, конечно, использовать при ремонте современные материалы, но важно сохранить конструкцию, придуманную Александром Жуком.
— Путь от предложения охранять здание до решения включить его в список объектов культурного наследия очень длинный. Этот путь можно сократить?
— Если мы хотим признать памятником архитектуры здание, построенное пятьдесят лет назад, то год-два небольшой срок. Иное дело, если зданию что‑то угрожает, тогда нужен механизм защиты.
По аналогии с судебной процедурой принятия обеспечительных мер. Надо понимать, что результат объявления здания памятником очень серьезный. Прежде всего в имущественном плане. Мы определяем судьбу дома на всю оставшуюся ему жизнь и накладываем обязательства на собственника, будь то государство или частное лицо.
— Какие еще здания в первую очередь нуждаются в охране из тех примерно двадцати пяти, которые были названы в последнее время?
— Морской вокзал Виталия Сохина на площади Морской Славы. Прежде всего — его объемно-пространственная композиция и фасады. Алюминиевые козырьки над окнами могут быть заменены на более долговечные, каменная облицовка — на современные материалы.
Я бы восстановил внешний облик спортивной школы Татьяны Хрущевой на Малом проспекте Васильевского острова, 66. Возможно, я субъективен, сам ходил в эту школу, но нигде так идеально не разведены потоки. Мы бегали по этажам в чистых спортивных тапочках по чистым лестницам. В уличной обуви входили и выходили по другой лестнице и другим коридорам.
— А что Финляндский вокзал?
— Во время его проектирования началась борьба с излишествами в архитектуре, и он несет следы двойственности. Возможно, поэтому здание не рекомендовано в памятники. Но вокзал формирует облик своей части Петербурга.
— На недавних заседаниях Градостроительного совета много спорили о том, надо ли сохранять все здания, построенные до 1917 года. Каково ваше мнение?
— И до 1917 года строили утилитарные малохудожественные здания. Но нужен механизм, который помог бы сложными и долгими процедурами выявить те строения, что можно сносить.
Вопрос в том, доверяем ли мы существующей практике экспертизы, выясняющей ценность таких построек. Второй вопрос — построим ли мы что‑то лучшее на месте снесенного здания.
— Вы не раз говорили о необходимости создания в Петербурге музея архитектуры. Эта тема актуальна по‑прежнему?
— Безусловно. Сразу уточню: нет необходимости создавать музей с показом подлинных чертежей, что предъявит серьезные требования к условиям хранения. Под музеем архитектуры я понимаю информационный центр, общественное пространство для школьников, взрослых горожан, туристов. Чтобы они могли посмотреть на большой макет Петербурга, на карты из генеральных планов города разных лет, а также на новые девелоперские проекты, которые предполагается реализовать в ближайшем будущем. С помощью современных технологий можно показать, как застройка будет выглядеть в натуре, насколько гармонично впишется в окружение. И важно, чтобы всем было удобно ознакомиться с такой экспозицией.
— Тогда лучшего места, чем Конюшенное ведомство, не придумаешь?
— Вот! Именно такое предложение я выдвигал. Начать можно было с манежа Конюшенного ведомства, которое несколько лет назад использовалось как выставочное пространство. А потом постепенно расшириться на весь комплекс здания-памятника.
Но городские власти приняли иное решение: включить Конюшенное ведомство в программу «Аренда за рубль».
Сейчас вопрос о музее вернулся в Союз архитекторов. Мы думаем, где сделать такой музей. Но начнем с подготовки подробной концепции.
— Прошло уже четыре года после пожара в особняке Половцева, где расположен Дом архитектора и находится офис возглавляемого вами Союза архитекторов. Когда может начаться реставрация пострадавших помещений?
— Надеюсь, в этом году начнем проектирование реставрации. Ясно, что без спонсорской помощи работы нам не провести. Все наши доходы от экскурсий и другой деятельности уходят на содержание особняка.
— Вы сами не думаете о возвращении к архитектурной практике?
— Покидая пост главного архитектора города, думал, что сразу вернусь к проектированию. Но определенное время занимает работа специальным представителем губернатора. Меня всерьез заинтересовала работа заведующим кафедрой архитектуры и руководителем учебной мастерской в Академии художеств. Неожиданно для меня она оказалась очень интересной. А теперь коллеги доверили мне пост президента союза. Когда мне теперь еще и проектировать?
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 103 (7186) от 09.06.2022 под заголовком «Об архитектуре с комфортом».
Комментарии