Михаил Рутман

Город 21 ноября 2003

Любовь к отеческим гробам

Скоро пройдет нелегкую проверку в нашем городе.

Фото: Pixabay / Pexels

Статистика смерти

Эта проблема касается каждого без исключения – независимо от пола,возраста, вероисповедания и социального положения. Касается, потому что все смертны и у каждо­го есть хоть один близкий человек, по отношению к которому когда-то придется выполнить печальный долг.

Проблема заключается в том, что в Петербурге подходят к концу свобод­ные площади на кладбищах.

В известное изречение «одна смерть – это смерть, а тысяча смер­тей – это статистика» мы привыкли вкладывать смысл сугубо негатив­ный, ибо, как говорят, слетела эта фраза с уст одного далеко не самого человеколюбивого деятеля. Но отне­сенная к смерти не насильственной, а естественной, она обретает смысл вполне обыденный, если не сказать – рутинный. Ежедневно в мир иной отправляются тысячи людей, и сопря­женные с их погребением процедуры составляют предмет целой индуст­рии ритуальных услуг. Со своей стра­тегией развития, планированием, фи­нансированием. И, разумеется, ста­тистикой.

Конвейер смерти, увы, работает не­прерывно, не зная праздников и вы­ходных. И печальные цифры, за каж­дой из которых чьи-то слезы и боль, складываются в сухие статистичес­кие сводки.

В соответствии с ними каждый год в Петербурге умирают 62 тысячи че­ловек. Из них около 24 тысяч захора­ниваются. Причем доля захоронений по отношению к кремациям растет. Расчетная потребность площади зе­мельного участка для захоронения (с учетом проходов между могилами) – 5 квадратных метров. Нетрудно подсчитать, что в год для этих целей требуется 12 га земли. Но необходи­мы еще и подъездные межучастко­вые дороги, внутриквартальные до­рожки, дренажные канавы, стоянки автотранспорта, площадки для мусо­а и прочее, что, по расчетам, должно составить еще 30% от ука­занной площади. Итого – ежегодно

16 га, что называется, «отдай и не греши».

Но и это еще не все. Колумбарные стены, куда замуровывают ур­ны с прахом, тоже занимают какое- то место. А часть урн захоранива­ется на специальных урновых участках – здесь, конечно, получа­ется не 5 метров на могилу, а мень­ше, но общий счет все равно идет на гектары.

А теперь посмотрим, чем реаль­но на сегодняшний день располага­ет город. В Петербурге – 41 клад­бище (вместе с мемориальными – 88). Реально захоронения идут на

17 городских и 15 – 20 практичес­ки истощенных кладбищах приго­родных районов. Основной объем новых захоронений (на свободное место) приходится на два открытых кладбища –Южное и Ковалевское. Летом этого года руководство госу­дарственного унитарного предпри­ятия «Ритуальные услуги» («ГУПРУ») предложило директорам всех кладбищ представить данные по свободным площадям. Результат печален: с учетом всех «сусеков» мест для захоронений хватит едва ли на два года. А первые проблемы город начнет испытывать букваль­но через год.

Незаконные могилы

Как такое могло получиться? Куда смотрели городские власти? Ведь проблема явно возникла не сегодня. Конечно, не сегодня. И все заинтере­сованные инстанции об этом пре­красно знали. Но знали также и то, что город не резиновый. И свободных площадей в нем просто нет.

Еще с начала 1980-х годов Южное кладбище перешагнуло городскую черту и начало подбирать под себя земли Ломоносовского района Ле­нинградской области. Поскольку го­род и область, объединенные об­щей партийной властью, тогда жи­ли мирно, конфликт в конце концов удалось уладить. Но дооформить землеотвод не успели – грянула новая жизнь, город и область «раз­делились беспощадно», и вопрос о самозахваченной земле перешел в судебные инстанции. Все это вре­мя, разумеется, на «незаконной территории» захоронения шли без­остановочно. Конфликтующие сто­роны (а суды идут до сих пор) пре­красно понимают, что убрать сотни могил невозможно (а куда их уб­рать?!), и, скорее всего, занимае­мая ими земля будет узаконена «по факту». Но область сделала для се­бя вывод – чтобы исключить на бу­дущее возможность подобных си­туаций, на пути дальнейшего рас­ширения Южного кладбища она воздвигла капитальную бетонную стену. И недалек тот день, когда ло­пата землекопа воткнется в землю в считанных сантиметрах от нее.

Похожая ситуация со вторым от­крытым кладбищем – Ковалевским. Введение его в строй в 1984 году со­провождалось огромным количест­вом нарушений. В результате чего кладбище долгие годы работало в условиях тяжелейших: без нормаль­ных дорог и благоустройства, при жесточайшем дефиците воды и «вечном» долгострое – админи­стративно-бытовом корпусе. При этом захоронения тоже шли непре­рывно, и Ковалевское тоже вышло за городскую черту. И тоже погряз­ло в судах. Но даже с учетом само­захвата (который, скорее всего, так­же будет узаконен «по факту») сво­бодных площадей здесь осталось на полгода.

Остаются крохи на полузакрытых кладбищах, самое большое из кото­рых – Северное – тоже упирается в земли совхоза «Парголовский» и рас­ширяться больше не может.

Итак, городу остро и срочно необ­ходимо новое кладбище. И посколь­ку в городской черте места для него нет, нужно идти на поклон к прави­тельству соседнего субъекта Феде­рации – Ленинградской области. А тому в этом какой интерес? Земли в окрестностях города (а не просить же у черта на куличках) – либо сельскохозяйственные угодья, либо так называемая рекреационная зона. То есть особо ценные. Отдай их «но­вым русским» – с руками оторвут. Бешеные деньги дадут, коттеджей настроят. А с кладбища что возь­мешь? Слезы одни...

Взоры невольно устремляются в другие города и страны: а как там-то решаются эти вопросы? Ведь люди везде умирают и везде их хоронят... Оказывается, за границей, в тех странах, которые мы называем цивилизованными, проблема менее ост­ра, потому что там 70% усопших кре­мируют. Другой менталитет. А вот в российской столице, с которой у нас менталитеты совпадают, проблему решили кардинально. Москва, ока­зывается, за последнее время ввела в строй несколько новых кладбищ. В том числе и на территории Москов­ской области. Два хозяина смогли друг с другом договориться. А чтобы не выглядело так, что земля городу досталась даром, он платит аренд­ную плату в размере... одного рубля в год с каждого кладбища.

«Хоронить будем в лужи...»

Может быть, кто-то не понимает, что такое построить новое кладби­ще. Объясняю популярно. Прежде всего нужно найти для него место (если, конечно, предположить, что его в принципе разрешили искать), потом согласовать землеотвод во всех необходимых инстанциях. На все это уйдет минимум год. Потом необходимо будет провести экс­пертизу участка на предмет анали­за почв и наличия грунтовых вод. Поскольку для кладбищ обычно от­водят самые бросовые земли, то полученные выводы могут свести на нет все предыдущие усилия. Пример тому – проектирование во­инского кладбища в поселке Камен­ка. Проведенная на третий год ра­бот экспертиза показала высокий уровень грунтовых вод, и работы пришлось прекратить...

После завершения этапа согла­сований и экспертиз полученный участок земли нужно будет окульту­рить. То есть освободить от дере­вьев, кустарников, провести гидромелиоративные работы, первона­чальную планировку. Само по се­бе (учитывая вышеуказанное каче­ство земли) это уже предполагает немалые затраты. Но ведь нужно еще вернуть так называемую вос­становительную стоимость госу­дарству – видимо, чтобы как-то компенсировать понесенный им ущерб. Для примера: за 20 га зем­ли, прирезанные не так давно к Се­верному кладбищу, «ГУПРУ» запла­тило ГУП «Лесопарковая зона» 20 миллионов рублей. Разумеется, эти деньги были получены из го­родского бюджета. То есть каждый из нас в этом благородном деле своей копеечкой поучаствовал...

Далее кладбищу необходима инфраструктура: подъездные пути, дороги, водопровод, электричест­во, административно-бытовой кор­пус и прочее. Уже готовый объект должен быть принят по всем прави­лам: пожарные, СЭС, остальные положенные инстанции.

Так вот, весь этот путь при самых благоприятных условиях (положи­тельные результаты экспертиз, во­время найденные деньги, ритмично ведущиеся работы), по оценкам специалистов, займет четыре года. А у нас в запасе, напомню, всего два. Так что даже если работы на­чнутся прямо сегодня, мы уже опоз­дали. Но сегодня они не начнутся. Ибо вопрос пока, что называется, находится в стадии доведения до начальственного уровня.

27 марта нынешнего года тог­дашний вице-губернатор Санкт-Петербурга, председатель коми­тета экономического развития, промышленной политики и торгов­ли С. Ю. Ветлугин направил пред­седателю комитета по архитекту­ре и градостроительству прави­тельства Ленинградской области В. А. Киму аналитический матери­ал, в котором излагались выше­приведенные данные по состоя­нию дел на городских кладбищах и потребностям города для стро­ительства новых. «Учитывая отсут­ствие у города наличия свободных площадей в таком объеме, без участия Ленинградской области невозможно будет решить проблемы, стоящие перед го­родской сферой ритуальных услуг», – заключал Ветлу­гин.

8 мая Ким ответил подробным пись­мом, копию которо­го направил и «своему» вице-гу­бернатору Г. В. Два- су. Во-первых, он рекомендовал разо­браться с самоза­хватом на Южном кладбище и узако­нить фактически за­нятую территорию.

Во-вторых, «до­жать» расширение Ковалевского клад­бища, согласовав его с администра­цией Мо «Всево­ложский район» (другими словами, попросить у них землю в подарок).

Что же касается от­ведения земли под новые кладбища, то, «учитывая высокий уровень ур­банизации прилегающих к городу районов, их большую рекреацион­ную ценность и сельскохозяйст­венную значимость для обеспече­ния сельхозпродукцией населения Санкт-Петербурга, уникальные при­родные условия и ряд других фак­торов», проблема, как следует из письма, представляется весьма сложной...

На этом переписка прекрати­лась. Высоким переписывающим­ся сторонам стало не до того. Юби­лей, потом выборы новой власти. Что ж, наконец все это отшумело и можно к вопросу вернуться. Вер­нее, НУЖНО вернуться. И, ввиду чрезвычайной важности и срочнос­ти проблемы, на уровне губернато­ров – нового петербургского и старо-нового областного.

Прежде всего нужно немедленно изыскать возможности прирезки территорий к уже имеющимся кладбищам — на период до введения нового. А с новым тоже раздумывать некогда — промедление в пол­ном смысле смерти подобно. Спросите у специалистов: если хотя бы 5 дней не вывозить трупы из городских моргов, город окажется на грани катастрофы. И тогда...

— Мы будем вынуждены хоронить куда попало — в поле, в болото, в лужи... — говорит председатель Ассоциации предприятий ритуаль­ных услуг Валерий Ларькин. — Что люди-то нам скажут?!

Что скажут люди на краю отверстой могилы, опуская гроб с телом родного человека в грязную жижу, можно себе представить. Впро­чем, может быть, не скажут ничего — их будут просто душить слезы.