Хуту из Великих Лук. Как студент из Руанды стал петербуржцем?

Русский дипломат Савва Рагузинский, зная любовь Петра I ко всяким диковинкам, купил в Константинополе двух сыновей эфиопского князька и отправил их царю. Так в Петербурге появились первые чернокожие жители. Один из мальчиков, Ибрагим (крещенный как Абрам), впоследствии стал самым известным африканцем Российской империи благодаря своему потомку — Александру Пушкину. Впрочем, и личность самого генерал-аншефа Абрама Ганнибала оказалась легендарной, окутанной романтическим флером. Судьба его сложилась счастливо, хотя после смерти Петра I он на время попал в опалу и был сослан в Томск. Уже пожилым человеком в своей усадьбе Суйда он по просьбе императрицы Екатерины II занялся выращиванием диковинных для России «земляных яблок», то есть картофеля. В наше время судьбы темнокожих петербуржцев удивительным образом пересеклись с их знаменитым земляком — и произошло это на Псковщине спустя более чем два века.

ФОТО Billy Pasco on Unsplash

Франсуа Туликункико принадлежит к народу хуту. Он родился в городе Кигари, столице Руанды — страны, расположенной в районе Великих Африканских озер (содержат четверть всей пресной воды в мире) на востоке континента. Это самые благодатные и густонаселенные места Африки.

«Горные люди». Как в Петербурге поселились чуваши

Бабушка рассказывала Франсуа сказку соседнего народа тутси:

— Жил-был бедняк Себгугугу, однажды к нему явился посланник бога и спросил: что ты хочешь? Себгугугу сказал: хочу, чтобы дом был полон сорго и фруктов… Ну а ты что хочешь от бога? — спросила она внука.

— Пусть он сделает меня врачом, — ответил Франсуа.

— Бог не сможет тебя сделать врачом, если ты сам не будешь учиться, — ответила бабушка.

В Руанде в то время медицинских институтов не было. Но однажды мальчик прибежал домой взволнованный: в их колледж приходили люди, предложили учиться на врача в СССР. И в 1989 году Франсуа с другими молодыми руандийцами приехал в Ленинград. В 1993‑м студент медицинской академии Франсуа женился на студентке педиатрической академии Кристин, она тоже была родом из Руанды.

А на родине уже через год после их отъезда на учебу началась гражданская война, апогеем которой стал страшный 1994 год, когда были убиты около миллиона тутси. Из 7,5 млн населения около 5 млн жителей покинули Руанду.

В Петербурге в 1994 году проживали около полусотни руандийцев, и для многих возвращение на родину было равнозначно смерти. Они потеряли родных и в одночасье остались без средств к существованию (прежде студенты находились на государственном обеспечении своей страны). Превратившись в фактических беженцев, африканцы, однако, добиться оформления этого статуса не могли, суды им в этом отказывали. Тогда Франсуа Туликункико организовал в Петербурге первую африканскую общественную организацию «Ичумби» («Приют в пути»), чтобы помочь себе и землякам. Он собрал вокруг себя не только руандийцев, но и около 500 выпускников вузов и студентов из 17 африканских стран, где также происходили перевороты и революции.

Франсуа стал работать врачом, но приходилось подрабатывать и грузчиком. Чернокожим врачам в ту пору было трудно: некоторые мамочки встречали необычного доктора в квартире с недоверием. Крайнюю нужду испытывала и вся африканская диаспора Петербурга — и если бы не помощь благотворительных фондов и местных властей, было бы совсем худо.

По данным российских и международных организаций, в Петербурге к 2001 году находились около 10 тыс. граждан разных стран, статус которых можно было бы определить как «фактический беженец». Но получить официальный статус беженца им было крайне непросто. Франсуа Туликункико это удалось только через восемь лет хождения по судам…

В ту пору еще одна петербургская руандийка Епифания овдовела, и на ее руках остались пятеро своих детей и еще двое приемных сирот. Женщина решила, что прокормить такую семью она сможет только в деревне. Петербургские руандийцы взяли в аренду заброшенные земли на Псковщине и стали выращивать картошку — так же, как и их знаменитый соотечественник Ганнибал. Делали это африканцы с толком и умением. Благотворительные фонды присылали им продуктовую гуманитарную помощь, обеспечили семенами и домашним скотом.

Вслед за Епифанией переехал на Псковщину и Франсуа с семейством. За ними его друг Валенсия с женой и детьми. Так в русской глубинке появилась африканская диаспора.

В январе 2002 года в древнем русском городе Великие Луки родился еще один хуту. Имя ребенок, как и принято у хуту, получил на седьмой день: Махирве. Отмечали его рождение в доме у Епифании, в 15 км от Великих Лук, в Новосокольниках. Было шумно и тесно: одних ребятишек 12 человек! Но разве это беда? Если в доме мир, говорят африканцы, то можно жить даже на коже блохи.

Соседей-селян поражали оптимизм и трудолюбие африканцев. Работали все, от мала до велика. Картошка, козы, коровы кормили их. В школе ученики-руандийцы удивляли учителей своим упорством и жаждой знаний.

Африканские женщины и вдали от родины сохраняют своеобразный взгляд на красоту костюма: они любят одеваться в разноцветные ситцевые сари. Этот материал и яркие расцветки им очень к лицу, хотя и не вполне соответствуют нашему суровому климату. В африканских семьях сохраняются культура танца, песни, национальная кухня и традиция присвоения имен детям.

Бельгийские колонизаторы оставили Руанде в наследство французский язык, католичество (по крайней мере половине населения), тройные имена и разделение народов по национальному признаку. Но в Петербурге, заметим, ни тутси, ни хуту не опустились до вражды между собой, как это было на их родине.

Имена детям хуту дают с глубоким смыслом. Первую дочь Франсуа и Кристин назвали Туликункико Абба Лионель, в переводе с хуту — «Надежда». Затем появились «Счастье любящих друг друга», «Цветок», «Дар от бога», «Лидер» и «Счастливец» (это Махирве). Но одной дочери они, вопреки традиции, дали русское имя — Валентина, в честь их русской няни. Франсуа Ксавье Туликункико верит, что его детям, родившимся на земле, где творил великий Пушкин, все же когда‑нибудь выпадет судьба жить и в Руанде.

Несколько лет назад Франсуа получил российское гражданство. Когда‑то он работал над диссертацией «Организация и обоснование форм медико-социальной помощи беженцам и вынужденным переселенцам в России». К сожалению, в наше время это так же актуально. А кто лучше, чем бывшие беженцы, прошедшие через многие испытания, разбирается в этом?