Зинаида Арсеньева

Культура 15 декабря 2022

Завершился ежегодный фестиваль негосударственных театров «Рождественский парад»

Интерес к фестивалю огромный. Дело не только в том, что вход на спектакли бесплатный. У фестиваля за годы его существования сформировалась своя публика. Она ищет и находит в творчестве независимых коллективов то, что не всегда можно обнаружить в театрах с колоннами и бархатными креслами: свободу, тягу к экспериментам, чуткость к настроениям в обществе и ко всему новому в жизни и искусстве. Обозреватель Зинаида АРСЕНЬЕВА встретилась с одной из участниц фестиваля Юлией ПАНИНОЙ, режиссером петербургского Пан.Театра. На фестивале театр представил свой новый спектакль «Достоевский. Братья» по мотивам романа «Братья Карамазовы».

ФОТО Kyle Head / Unsplash

— Юлия, напомните, пожалуйста, для наших читателей историю вашего театра.

— Пан.Театр появился в конце 2019 года. Первым нашим спектак­лем стала «Моя мать — М», он был поставлен по мемуарам Марии Рива, дочери Марлен Дитрих, а также по воспоминаниям самой актрисы, ее письмам.

Статья по теме:

Александринский театр и СПбГУ начали сотрудничество

У нас независимый режиссерский проект. На каждый спектакль мы набираем артистов. У нас нет своего помещения, осваиваем различные городские пространства, сотрудничаем с близкими нам по духу театральными площадками, а бывает, играем в галереях, музеях, библиотеках… Мы очень мобильны и в принципе можем играть даже во дворе.

Артисты, которые работают на том или ином спектакле, как правило, заняты в других театрах, снимаются. Но кое‑кто из них, а также постановочная команда — художники по свету, медиа, дизайнеры, звукорежиссеры — часто переходят вместе со мной из проекта в проект.

— Вы не хотите попасть «под крылышко» государства?

— Видите ли, я считаю, что главное в театре не площадка, а люди. И мне нравится выступать в разных местах, открывать новые, новых людей. Ведь публика везде разная. В какой‑нибудь галерее современного искусства — одна, а в библиотеке, где мы иногда играем, — совсем другая.

Интересно и полезно для ­артистов работать для таких разных зрительских аудиторий. Это не значит, что мы подстраиваемся под публику. Но пытаемся играть так, чтобы нас понимали самые разные люди.

Трудности есть, но мы не жалуемся. Сами выбираем, какой жизнью нам жить. И есть люди, которые очень помогают. Хочу поблагодарить Союз театральных деятелей, Дом актера, который предоставляет нам пространство для репетиций.

— А что дают независимым коллективам такие фестивали, как «Рождественский парад»?

— Прежде всего общение с коллегами, единомышленниками, знакомства, узнавание, обмен опытом. Для иногородних театров — возможность выйти на столичную сцену.

— На прошлом «Параде» жюри отметило ваш спектакль «Я есть!».

— Да, Марию Васильеву признали лучшей актрисой.

— В основе спектакля — текст Натальи Легковой. Это ведь реальная история?

— Именно так. Реальная история, абсолютно документальный материал, из которого мы не ­выбросили ни одну запятую. Написана от лица женщины, которая участвует в программе реабилитации людей с различными формами зависимости. Там десять этапов. На последнем этапе нужно написать свою «духовную биографию».

В жизни нашей героини было много тяжелого, даже страшного. Пишет она обо всем очень откровенно, предельно искренне.

— Как реагируют зрители на столь трудный материал?

— По-разному. Кто‑то возмущается, уходит, а кто‑то плачет. Это нормально. Я считаю, что зритель свободен в восприятии, театр не обязан что‑то кому‑то навязывать, объяснять. Просто зритель должен выбирать то, что ему ближе, — комедия, мюзикл или такие вот спектакли, основанные на реальных историях.

— На нынешнем фестивале вы показали свой новый спектакль «Достоевский. Братья». Почему из названия исчезли «Карамазовы»?

— Потому что как таковых братьев Карамазовых в спектакле нет. Это ведь невозможно — рассказать в коротком спектакле весь роман, все перипетии, происходящие с братьями. Да и зачем, когда можно прочитать книгу?

История спектакля такова. Год назад к 200‑летию со дня рождения Федора Михайловича нам предложили ­сделать в библиотеке имени Молчанова на Ленинском проспекте небольшой эскиз, зарисовку по одному из произведений писателя. И мы сделали читку на двух актеров по одному из эпизодов романа — «Иван и черт». Когда стало понятно, что получилось хорошо, решили расширить замысел, добавить персонажей и сделать спектакль. Но в основе осталась глава «Иван и черт».

Актеры знают мой метод работы с текстом — монтажный, немного «киношный». На начальном этапе работы они приносят на репетиции фрагменты текстов, монологов, которые могли бы войти в спектакль. Но должна сказать, что ни одного слова, дописанного за Достоевского, в спектакле нет.

Я считаю, в театре все должно быть динамично и коротко. Час, от силы полтора — идеальный формат для независимого ­театра. Мы не можем делать в каком‑нибудь арт-подвале или галерее спектакли на 4 – 5 часов, как академические театры, где люди вольготно сидят в креслах, а в ­антракте идут в буфет и прогуливаются в фойе.

— На ваш взгляд, почему в Петербурге так много независимых театров? Людей, создающих их, не останавливает отсутствие бюджета и помещения. Недавно, например, молодой режиссер Кирилл Люкевич основал театр «Блоха», самый маленький в Петербурге. Там зал на шесть мест.

— Мне кажется, что «негосы» (так называют негосударственные театры. — Прим. ред.) как раз дают возможность режиссерам, в том числе начинающим, прикоснуться к этой профессии, почувствовать ее, раскрыть свое видение. Такие театры ведь в основном возникают по воле режиссера, который хочет заявить о себе, выразить свой взгляд на искусство.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 236 (7319) от 15.12.2022 под заголовком «Они есть!».