Мультфильм за 5 дней. В России растет спрос на художников-аниматоров
Народ знает: «Ну, погоди!» – это Вячеслав Котеночкин. «Алеша Попович и Тугарин Змей» – Константин Бронзит. И так далее. Имена десятков художников, которые рисовали волка с зайцем и богатырей, народу неизвестны. Прошедший во второй раз национальный чемпионат творческих компетенций ArtMasters (один из проектов президентской платформы) выводит из тени так называемых бэкстейдж-специалистов – тех, кто обычно «за кулисами»: сценаристов, звукорежиссеров, дизайнеров компьютерных игр и многих других. Аниматоров в том числе.
ФОТО предоставлено чемпионатом ArtMasters
Еще одна цель состязания – находить будущих классных мастеров среди юниоров. В анимации это тем более амбициозная задача: для детей и подростков вроде бы органично смотреть мультфильмы, а не корпеть над прорисовкой. Мы поговорили с Марией ДУБРОВИНОЙ, экспертом в юниорской компетенции «Художник-аниматор».
– Мария, что делали эксперты?
– На первом этапе мы смотрели портфолио, которые присылали участники, – их было около 200: анимация, эскизы, рисунки.
На втором конкурсантам (их осталось 50) надо было разработать персонажа – как выглядит, основные позы, так называемую крутку – то есть узнаваем ли герой с разных ракурсов. Вообще тема чемпионата была «Преображая мир», но для юниоров мы ее сузили до «микромира» – микроорганизмы, частицы и так далее. Анимация – очень трудоемкий и долгий процесс, подростки не успели бы справиться со сложной «человекоподобной» анимацией, требовались формы простые, но такие, чтобы с ними можно было быстро сделать что-то интересное.
Еще одно испытание, нарисовать комикс, показывало, есть ли у участника «монтажное мышление».
Восхитило то, с какой дотошностью конкурсанты подошли к материалу: изучали, какие бывают микроорганизмы и частицы, какие функции выполняют. Благодаря им я освежила в памяти историю поиска бозона Хиггса, была интересная работа про кисломолочную бактерию, которая работает на фабрике кисломолочных продуктов, – там были смешные диалоги из категории «ну не кисни!», хотя киснуть – прямая задача этой бактерии. Конечно, среди персонажей был и коронавирус, но это первый верхний слой, который всем приходит в голову.
Третий этап был самым энергоемким, проходил очно, в Москве. Приехали пять финалистов и делали свой мультфильм. Только у одного был опыт работы на производстве, в анимации: Святослав Кольченко из Петербурга сотрудничает с японской анимационной студией. Остальные действовали интуитивно и по ходу осваивали процесс. За пять дней они сделали мультфильм.
– Школьник работает на японскую студию?
– Славе прямо на чемпионате исполнилось 18. Да, он работает: получает по электронной почте сцену, рисует, отправляет. Он и победил. Талантливый, упорный и трудолюбивый человек. Из других призеров кто-то брал тем, что в анимации называется «чугунная задница»: когда сел и не встал, пока не закончил рисовать. Такая упертость. Даже если кому-то довелось работать в новой для него компьютерной программе: объективно стрессовое состояние, но у человека ни один мускул не дрогнул.
– Почему понадобился конкурс, в частности, для аниматоров?
– Сейчас очень востребована индустриальная анимация – сериалы для дошкольного, для раннего школьного возраста. Ежегодно запускается множество проектов, идут постоянные «пилоты», на это требуется много людей.
Конечно, без режиссера ничего не произойдет, но он не сделает так, чтобы зритель полюбил персонажа. Любим мы его, потому что он живет и движется, а делает он это благодаря аниматору. И хороших аниматоров мало. Классных – днем с огнем. Их объективно не хватает. И на «Союзмультфильме», и на студии «Петербург» они всегда загружены работой.
Лично мне чемпионат любопытен еще и тем, что анимация – очень динамично развивающаяся техническая сфера. Относительно нынешних ребят я – динозавр. У них новое программное обеспечение, совершенно новые инструменты. Тут важен взаимный обмен: кто у кого чему научится.
– Почему мало специалистов? Работать в компьютерных программах можно научить, а если речь о врожденном таланте, то уж сколько гениев есть, столькими и довольствуемся.
– Профессия специфическая. Можно научиться и стать хорошим крепким специалистом, который умеет технически передвинуть персонажа с одного места на другое. Но аниматор – это актер анимационного кино. Он «играет» персонажа: предмет, объект, среду. Тех, кто может «играть», – действительно не очень много. И, мне кажется, не потому, что нет талантливых. Талантливых много. Но надо еще, чтобы человек вовремя понял, что есть такая профессия. Подростку ведь не очевидно, что можно куда-то прийти и всю жизнь мультфильмы делать.
– Вы работаете в разных регионах с подростками, в том числе теми, кто оказался «в сложной жизненной ситуации». Учите делать мультфильмы...
– ...это не столько подготовка к будущей профессии, сколько средство познания мира. В такой форме, я считаю, анимация нужна вообще всем. Через движение, через героя человек про себя говорит – о том, как он мир видит, о своих тревогах. Это и в рисунке видно, а в истории, рассказанной через анимацию, еще больше.
– Кого из выдающихся современных аниматоров обычно приводите в пример?
– Из российских? Вот вчера показывала детям «Пять минут до моря» Натальи Мирзоян. Фильм сделан в довольно сложной технике, смешанной: сначала компьютерная анимация, потом раскрашено вручную.
Очень люблю короткие метры Романа Соколова: он известен, например, как художник-постановщик в анимационном фильме Константина Бронзита «Мы не можем жить без космоса» (номинант на премию «Оскар». – Ред.), а как режиссер делает свои фильмы. Кажется, из последних – «Теория заката» (победы на российских фестивалях, приз на фестивале в Нью-Йорке. – Ред.). Не видели? Вот мне и непонятно, почему все устроено таким образом, что хорошие фильмы долго закрыты для массового зрителя, потому что ездят по фестивалям, а потом ложатся «на полку» и их никто не видит.
– Где в России учат этой профессии?
– В Петербурге – студия «Мельница» и «Смешарики» учат для себя на трехмесячных курсах. Они бесплатные, можно поступить, пройти и, возможно, попасть на производство.
Из вузов – Университет кино и телевидения, но потом многому нужно доучиваться. В Москве – Высшая школа экономики, ВГИК. Наверняка учат и в колледжах, но о качестве этого образования я не знаю. У «Союзмультфильма» много франшиз на образовательные проекты, в Калининграде в Университете Канта открылся факультет анимации.
– Как вы сами пришли в эту сферу?
– Я журналистка. В 2008 году приехала в НИИ онкологии в Песочном на детское отделение – делать материал о волонтерах, которые навещают детей в больнице, делают с ними мультики. Это была студия анимации «Да». Мы подружились, и я осталась. Полгода спустя ушла из журналистики, окончила курсы «Смешариков», работала на этом сериале, а оттуда ушла делать другой сериал – «Летающие звери», он придумывался, чтобы собирать средства для фонда «АдВита».
Нет, в художественную школу я не ходила. Мама всегда говорила: «Ты очень талантлива во всех отношениях. Но вот рисование – не твое». Наверное, помогло завидное упорство. Анимация – она же про что: про то, чтобы понять механику движения. Так что меня в анимацию привела настойчивость в желании это понять.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 180 (7017) от 27.09.2021 под заголовком «Вывести мультипликатора из тени».
Комментарии