Воля к жизни: что показали на международном фестивале искусств «Дягилев. P. S»
Проект «Терезин. Квартет» Нижегородского театра оперы и балета открыл танцевальную программу ХIV международного фестиваля искусств «Дягилев. P. S.».
ФОТО Светланы АВВАКУМ/предоставлено пресс-службой фестиваля
Идея тематического вечера одноактных балетов на музыку чешских композиторов — узников нацистских лагерей принадлежит Алексею Трифонову, художественному руководителю нижегородского театра. Символика числа 4 определяет специфику программы: четыре хореографические новеллы в постановке четырех хореографов, четыре композитора, кратное четырем количество танцовщиков в каждом балете. Название проекта фиксирует страшную память о городке Терезин в Северной Чехии, где находился «показательный» для общественности концлагерь. В нем для простодушных визитеров довольно успешно имитировали нормальное существование: в Терезиенштадте сочиняли и исполняли музыку, включая запрещенный в нацистской Германии джаз, ставили спектакли, проводили выставки, выпускали журналы. Вот только заключенные потом попадали в Освенцим и прочие фабрики смерти.
Музыка композиторов Терезина (в мастерском исполнении струнного квартета солистов оркестра La Voce Strumentale) полна мучительных размышлений, мрачных предчувствий, горькой иронии и хрупкого, болезненного лиризма. Но какой танец можно сочинить на такую музыку? Каждый из хореографов попытался ответить на этот вопрос по‑своему.
Художник-постановщик Этель Иошпа создала единое для всех спектаклей оформление. Мобильные серебристые занавесы меняют пространство, то сжимая, то распахивая его. Контрасты света (художник по свету Стас Свистунович), то полыхающего алым, то будто подернутого пеплом, в сочетании с видеопроекцией (видеохудожник Игорь Домашкевич) рождают гнетущую, тревожную атмосферу.
В Петербурге пройдет уже ставшая традиционной осенняя программа премии «Золотая маска»Под приглушенный гул толпы на сцену из зрительного зала выходят люди в черных одеждах. Они несут словно схваченные впопыхах вещи — свидетельства нормальной жизни: музыкальные инструменты, книги, стаканы, зеркало, стулья. Звон колокольчика — и танцевальное действие начинается.
Балет Алессандро Каггеджи на музыку Струнного квартета № 3 Павла Хааса, открывший программу, — самый повествовательный из всех постановок вечера (на снимке). Для молодого итальянца, рожденного в Англии, окончившего Московскую академию хореографии и танцующего в Татарском театре оперы и балета, это первая серьезная работа. По словам хореографа, его балет «о том, как можно легко манипулировать людьми, которые оказались в сложной ситуации и находятся в тревожном состоянии, и о силе, которая требуется, чтобы стоять на своем и оставаться самими собой». Однако эта психологическая проблематика решается постановщиком в тривиально-житейском ключе. На сцене — поединок сильной духом девушки, двух мужчин-соперников и манипулирующего всеми властного героя. Потрясая стопкой бумаг и ручкой, он пытается вынудить героиню подписать сомнительный документ. Подобные иллюстративные нетанцевальные приемы отсылают к эстетике драмбалета с его прямолинейно-бытовыми решениями.
Спектакль руководителя екатеринбургского театра «Провинциальные танцы» Татьяны Багановой — иного свойства. На музыку Струнного квартета № 2 Ханса Красы хореограф создает абстрактное действо, возникающее из непрерывного взаимодействия тел. Артисты в телесных трико движутся замедленно, осторожно, будто желая установить бережный контакт друг с другом в ситуации тотального распада человеческих связей. Их гуттаперчевые тела то застывают в чувственных позах, то притягиваются в пары, то словно под воздействием природных ритмов сжимаются и плавно распрямляются, то распадаются на сольные пластические голоса, не утрачивая при этом ощущения общего контакта. В этом причудливом, сомнамбулическом мире нет надежды, как нет и отчаяния, но есть течение жизни, витальной энергии, передаваемой от тела к телу.
Артист и хореограф Мариинского театра, а с этого сезона художественный руководитель «Урал Балета» Максим Петров также ушел от сюжетной конкретики. На музыку Партиты для струнных Гидеона Кляйна он создает лексически насыщенный, динамичный танец. Стремительные диагонали, высокие поддержки, свободно парящие руки, вертикальная направленность движений, обилие прыжков — все это становилось метафорой преодоления гравитации смерти. Однако внезапное исчезновение света и падение танцовщиков навзничь в финале обрывали этот полет навстречу жизни.
Солист и хореограф Мариинского театра Александр Сергеев в балете на музыку Пяти пьес для струнного квартета Эльвина Шульхова рисует картину мирной жизни, мнимого затишья перед лицом надвигающейся катастрофы. Сценическое действие состоит из игровых эпизодов, в которых есть флирт, пылкое танго, комичная история с переодеванием, соблазн и драма разбитого сердца.
Ни один из хореографов не стал иллюстрировать военные события и эпизоды биографии композиторов, но каждому удалось сказать о важном — о воле к жизни и стремлении к сохранению человечности даже в самых экстремальных обстоятельствах.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 218 (7547) от 20.11.2023 под заголовком «Воля к жизни».
Комментарии