Военно-городской романс. На сцену впервые вышли герои повести Вадима Шефнера «Сестра печали»
Театр-фестиваль «Балтийский дом» посвятил спектакль 80‑летию Победы. Героем театральной повести, наряду с персонажами прозы Шефнера, стал довоенный, блокадный и послевоенный Ленинград.
ФОТО предоставлено пресс-службой театра «Балтийский дом»
Режиссер Анатолий Праудин отправился вслед за писателем-фронтовиком. Намеренно избрав романную форму, он поставил спектакль-воспоминание. Сидя в старом дребезжащем трамвае, немолодой уже Анатолий Чухнов (Дмитрий Ладыгин) вспоминает свою довоенную юность, и на сцену выходят те, с кем он дружил и кого любил давным-давно, и он сам, каким был тогда. Как и в повести, действие разбито на главы — с номерами и названиями. Конечно, режиссер сгустил происходящее, уплотнил события, сохранив стержневые линии. Что позволило актерам, которые воспроизводят воспоминания на сцене, не отклоняться от того главного, ради чего герой снова и снова погружается в атмосферу конца 1930‑х — начала 1940‑х.
Пространство сцены заставлено простыми железными койками, за ними угадывается еще кое‑какая скудная меблировка, а в глубине — громады домов с зияющими глазницами окон. Обстановка годится для любого места действия, класс ли это техникума, госпиталь или коммуналка, где поселились четверо вчерашних детдомовцев. Соседка говорит о них с жалостью: «Хорошие ребята, только в бога не верят». Их антагонист в бога тоже не верит, вместо иконы у него — портрет Сталина. И этих полюсов достаточно, чтобы обозначить время действия.
Война не режет жизнь героев пополам: они и до войны жили трудно, работали до седьмого пота, голодали. И спектакль говорит не о войне. Он о любви, которая, нечаянно нагрянув, возвышает человека соразмерно испытаниям, выпавшим на его долю. Чухна (лицо от автора) бродит по линиям Васильевского острова, придумывает улицам поэтичные названия, мечтая встретить ту единственную, ради которой готов даже прыгнуть с Тучкова моста. Его друг разбитной философ Костя (Егор Лесников), не гнушаясь обществом «кошек-милашек», браковал их по причине недостаточной интеллигентности. В «прозрачную жизнь» (не пить, не курить, крепить дух и тело) персонажи впадали, разочаровываясь в грубой реальности. И вот в весьма прозаический и прозрачный период своей жизни Чухна (Арсений Воробьев) встречает девушку своей мечты. Их отношения не безоблачны, характеры, привычки порой грозят разрывом. Но Шефнер-поэт, к которому чутко прислушивается режиссер, дает надежду на счастливое развитие событий. Герой и девушка Леля едут на остров, где бушует весна и цветет сирень. Режиссер, редко прибегающий к поэтическим метафорам, закружил Лелю в метели белой сирени, вскружив головы обоим. Позже такая же, но уже снежная метель отняла любимую у Чухны, покрыв белым саваном смерти.
А на героя — единственный раз за все время действия — обрушился настоящий шквал. Тихий спектакль словно взорвался от горя. Канонада била и по любимому городу, обнажая остовы домов, и хоронила все, чем он жил. Тогда‑то Чухна и понял слова, написанные кем‑то на дверце шкафа в их коммунальном жилье, про то, что война — сестра печали.
Еще один образ сопровождает героев спектакля. В их техникуме, бывшей кирхе, сохранился витраж с ликом Марии Магдалины. Парни кличут ее по‑свойски Машей. Но на сцене мы видим лишь намек: то она Мадонной возникнет на дальнем плане в раме окна, то разбитной пацанкой проскользнет сквозь толпу, то сестрой милосердия склонится над раненым. Для героя она станет некой тенью любимой девушки. Отправляясь бродить по Васильевскому острову, автор говорит о возлюбленной: «Я помню ее только живую. Она живет в моей памяти, и когда меня не станет, ее не станет вместе со мной… И в этот миг для нас кончится война».
Постановщик исповедует метод «глубокого погружения», вместе с актерами он вгрызался в эпоху и обстоятельства, чтобы на уровне чувств они узнавали все до мельчайших деталей. Что такое блокадные 125 грамм. Как, экономя на дровах, согреваться в питерскую стужу… Мы не только воочию видим эти реалии, но, кажется, даже запахи чувствуем, погружаясь в прошлое, многим неведомое. Проза и поэзия в спектакле, как и в поэтике Шефнера, идут рука об руку, помогая понять чувства героя, разделить его память, хранящую и боль, и благодарность…
Читайте также:
О песне, родившейся в глуши. Театр на Садовой выпустил аудиоспектакль в видеоформате
В Северной столице состоялась премьера оперы-буфф «Тайный брак» Чимарозы
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 93 (7915) от 27.05.2025 под заголовком «Военно-городской романс».
Комментарии