В Театральной библиотеке прошел «круглый стол» «Мольер forever»
Одним из центральных событий фестиваля «Петербург. Пространство Мольера», о котором наша газета уже рассказывала, стал «круглый стол» в Театральной библиотеке. Поговорить о великом комедиографе, со дня рождения которого в этом году исполнилось 400 лет, собрались режиссеры, актеры, театроведы и художники.
ФОТО Pixabay
«Мольер forever» — так озаглавили эту встречу организаторы. Главной темой обсуждения стало вечное обаяние мольеровских сюжетов и героев. Почему они вот уже четыре столетия не сходят со сцены? Чем актуальны сегодня?
Интересно, что одно из самых очевидных объяснений на этот раз озвучено не было. Принято считать, что пороки, воплощенные в персонажах Мольера, — сконцентрированные, доведенные до состояния эталона, не могут устареть. И именно их снова и снова препарирует театр. Так вот об этом на «круглом столе» не говорили.
Те, кто собрался в тот вечер в Театральной библиотеке, по большей части размышляли о личности драматурга. Григорий Дитятковский, режиссер, актер и педагог, напомнил о том, что Жан-Батист Мольер (урожденный Поклен) появился на свет в семье обойщика-драпировщика — своего рода дизайнера, оформлявшего и обставлявшего королевские дворцы, наделенного тонким вкусом, в совершенстве владевшего своим ремеслом. Это ремесло освоил и будущий актер, режиссер, автор пьес. Кроме того, Жан-Батист окончил престижную иезуитскую школу, был замечательно образован и читал в подлиннике античных авторов. «Мы имеем дело с колоссальной личностью, которая была очень основательно оснащена», — уверен Дитятковский. Глубина этой личности не могла не отразиться в творчестве.
Однако мы не так много знаем о Мольере. До нашего времени дошло больше легенд, чем подтвержденных документами фактов. Сама жизнь этого человека стала чем‑то вроде мифа, произведения искусства. Ставя его пьесы, современные режиссеры всегда разгадывают не только загадки сюжетов и характеров, но и тайну их автора. Иногда — в первую очередь ее.
Об этой тайне говорил Сергей Барковский, исполняющий роль Мольера в спектакле «Кабала святош» Молодежного театра на Фонтанке (по пьесе Михаила Булгакова). «Как показать, что Мольер — гений, найти, где он не просто частное лицо, а великий человек?» — этот вопрос стал для артиста главным в работе над ролью. В конце концов актер и режиссер-постановщик спектакля Семен Спивак отыскали ответ. Они представляют зрителю не просто драматурга, актера, режиссера. Их Мольер — это «человек, делающий из жизни театр, а из театра — жизнь, человек-фейерверк», он все время творит. Страдает от любви и одновременно сочиняет, мучается угрызениями совести и пишет… Он создает собственную судьбу, как одну из пьес.
Интересно, что хотя все пьесы великого француза — комедии, в них почти всегда присутствует и трагизм (как известно, у театра два лица, две маски). «Для меня драматургия Мольера изначально трагична, — говорит артист Александр Новиков (он играет Оргона в «Тартюфе» Театра им. Ленсовета в постановке Романа Кочержевского. — Прим. авт.) — Пьесы Мольера по большей части построены по одной схеме. Их главный герой — немолодой человек, который осмеян, обманут, переживает трагическое столкновение с жизнью. И финал, в котором молодые влюбленные соединяются и торжествуют, не отменяет того, что произошло с этим персонажем».
Но, по мнению театроведа Елены Горфункель, «Мольер хорош только тогда, когда он смешон». Ибо в его драматургии необычайно сильно игровое начало. Оно является одной из причин неувядающего интереса к его пьесам.
О том, можно (нужно) ли делать акцент на трагической составляющей комедий Мольера, спорили жарко. К единому мнению не пришли, но сошлись на том, что «у каждого — свой Мольер». Ибо личность его и драматургия неисчерпаемы. «Мольер — это тайна, пространство для игры и импровизации, океан, нырнув в который, можно сделать множество открытий», — считает режиссер Геннадий Тростенецкий, поставивший целых семь пьес великого француза с разными артистами на разных сценах.
Отдельно обсудили сложности перевода. «Французы имеют одного Мольера на всю жизнь, — говорит Елена Горфункель. — А мы должны заново переводить его каждый век». Но даже это не гарантирует полного погружения. Ведь и мелодика, и ритм мольеровского стиха уникальны. «Мольер — поэт. Большой, сложный, его бы переводить Мандельштаму», — полагает режиссер Андрей Андреев. А если принять во внимание еще и то, что у французского языка — своя музыка, мелодика и ритм, то очень может быть, что ставить Мольера правильнее всего на французском.
В какие костюмы лучше одеть героев Мольера? Стоит ли переносить действие его пьес в современные реалии? Не пора ли сместить акцент с сюжетных перипетий на музыку его стиха? На все эти вопросы участники «круглого стола» предложили целый веер ответов, каждый из которых имеет право быть воплощенным на сцене, а некоторые уже материализовались — в спектаклях — участниках фестиваля «Петербург. Пространство Мольера». Его организаторы — Молодежный театр на Фонтанке и Театральная библиотека — этой осенью приглашают петербуржцев совершить погружение в океан по имени Мольер.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 194 (7277) от 17.10.2022 под заголовком «Океан по имени Мольер».
Комментарии