В Пушкинском Доме пройдет научная конференция к 150‑летию со дня рождения Михаила Кузмина
Сегодня исполняется 150 лет со дня рождения Михаила Кузмина, поэта Серебряного века, блестящего критика, переводчика, драматурга.
ФОТО Википедии / A.Savin / FAL
В Институте русской литературы (Пушкинском Доме) 20 – 22 октября пройдет международная научная конференция «Миры Михаила Кузмина: к 150‑летию со дня рождения». Она посвящена памяти Николая Богомолова, крупнейшего исследователя многообразного творчества Кузмина.
Поэт был наделен и даром композитора — писал музыку к спектаклям в театре Веры Комиссаржевской. А свои «Александрийские песни», стилизованные под поэзию эпохи эллинизма, пел под собственный аккомпанемент: «Как песня матери / над колыбелью ребенка, / как горное эхо, / утром на пастуший рожок отозвавшееся, / как далекий прибой / родного, давно не виденного моря, / звучит мне имя твое / трижды блаженное: / Александрия!»
Блестяще образованный человек, Кузмин чувствовал себя как дома в разных исторических эпохах — Античности, Средневековье, XVIII столетии, которое было так мило сердцам близких ему по духу художников «Мира искусства».
Его же собственная переломная, неспокойная эпоха была временем бурного становления нового искусства. Разные направления сменяли друг друга с поразительной быстротой. Четыре года поэт прожил на знаменитой «Башне» Вячеслава Иванова, где собирались символисты. В то же время его знаменитая статья «О прекрасной ясности» считалась чуть ли не манифестом акмеизма. В статье он писал о важности формы, которой должна быть присуща красота. Призывал художников и поэтов не нести людям «хаос, недоумевающий ужас и расщепленность своего духа».
Сам был примером человека, который, несмотря на декадентскую внешность, сохранял ясность ума и спокойствие посреди всех бурь. Кузмин не эмигрировал. Как и Ахматова. Два осколочка Серебряного века остались в советской России, в любимом городе, который стремительно превращался из Санкт-Петербурга в Ленинград.
Но воспоминания о былом не оставляли поэтов. Литературоведы находят перекличку в поэме Кузмина «Форель разбивает лед» и ахматовской «Поэме без героя». Кузмин написал «Форель» раньше, в 1929 году. К тому времени, когда Ахматова вывела его в «Поэме» как воплощение греха среди теней из благословенного 1913 года, последнего мирного года прежней России, Кузмина уже не было в живых.
Сохранился дом на улице Рылеева, где Кузмин доживал свой век в одной замерзающей квартире с писателем и художником Юрием Юркуном. До времени, когда Юркуна арестовали и расстреляли, Кузмин не дожил. Он умер от пневмонии в 1936 году в Мариинской больнице, которая в те годы называлась Больницей в память жертв революции.
Чувствовал ли себя жертвой обстоятельств поэт, который казался таким хрупким, таким изнеженным, но переживал испытания и потери с достоинством и мужеством? В финале своей поэмы он писал: «…я верю, что лед разбить возможно для форели, когда она упорна. Вот и все».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 195 (7278) от 18.10.2022 под заголовком «Лед разбить возможно».
Комментарии