В Петербурге открылась выставка работ художника Алексея Пахомова
«Жизнь. Любовь. Работа» Алексея Пахомова. Его книжные иллюстрации наверняка многим известны, хотя фамилию художника с ходу мало кто назовет. И для тех, кто придет на посвященную ему выставку, представленные работы покажутся неожиданно знакомыми. Развернута она в Белом зале Детской библиотеки истории и культуры Петербурга на улице Марата, 72.
ФОТО АВТОРА
– Радует, что в последние годы издатели снова стали обращаться к его иллюстрациям, – говорит дочь художника Елена Алексеевна. – Ведь, когда началась перестройка, книжки с его рисунками просто перестали выпускать. Стремясь выжить, издательства переориентировались на яркий коммерческий товар: черно-белые образы казались архаичными, устаревшими.
Кроме того, Пахомова стали ассоциировать с советским прошлым, поэтому новая волна просто отодвинула его в сторону. И совершенно незаслуженно: недаром и смысл выставки, названной «Жизнь. Любовь. Работа», – показать непреходящее значение его творчества, его человечность, тепло, сердечность... Не случайно Самуил Маршак в одной из своих поздравительных телеграмм написал: «Художника Пахомова, всей Родине знакомого, я крепко обниму!».
Действительно, его творчество было необычайно многогранным. Алексей Федорович был не только автором книжных иллюстраций. Вот рисунки, изображающие подростков: эти работы были сделаны в пионерских лагерях в Вырице в 1930-х годах и предназначались для журналов «Еж» и «Чиж». Своего рода журналистский репортаж с места событий.
Нередко случалось так, что Пахомов делал разные варианты рисунков к одному и тому же произведению – к примеру, к переизданиям некрасовской поэмы «Мороз, красный нос». Более того, не два варианта одного и того же изображения, а четыре-пять. Таков просто был стиль его работы, он все время искал что-то новое. Недаром его называли «портретистом своего времени».
Кстати, на иллюстрациях к первому довоенному изданию поэмы, 1938 года, которые также представлены на выставке, запечатлены его односельчане, жители родной деревни Варламово на севере Вологодской области. Оттуда его в пятнадцать лет, во время Первой мировой войны, на средства, собранные уездным предводителем дворянства, отправили учиться в Петроград, в училище технического рисования барона Штиглица...
Бывая в деревне в конце 1930-х годов, Пахомов был ошеломлен, увидев, что произошло с ней. Он мечтал о строительстве нового и прекрасного мира, а его глазам предстало разоренное село, прошедшее коллективизацию...
Именно там, в Варламове, он встретил известие о начале войны – и сразу отправился в Ленинград. Рисунки Алексея Пахомова, созданные в осажденном городе, тоже можно увидеть на выставке. Серия «Ленинград в дни войны и блокады» не была специально задумана, ее первые листы он делал для себя просто как хронику, летопись событий и только потом уже показал коллегам. И понял, что надо продолжать. Ныне «Ленинградская летопись», как ее называют, известна во всем мире.
...Когда-то он мечтал стать монументалистом. Еще в начале 1920-х годов, будучи совсем молодым художником, создал роспись «Красная присяга» в казармах, располагавшихся возле Спасо-Преображенского собора. Как сам вспоминал, «мысленно видел образ крестьянина-красноармейца, простого, неуклюжего, не подтянутого, не воинственного, который взялся за оружие по необходимости, но, будучи убежденным в правоте и справедливости своего дела, победил...».
В эскизах остались росписи «Хоровод детей всех наций», предназначавшиеся для Дворца культуры Первой пятилетки. Зато фигуры детей с этих фресок «живут» и в пахомовских иллюстрациях, и на обложках журналов, и в живописи.
И, пожалуй, одно из лучших монументальных творений Пахомова – роспись павильона СССР, увенчанного знаменитой скульптурной группой «Рабочий и колхозница», на Всемирной выставке в Париже 1937 года. Одна из стен павильона была украшена рисунками художника, посвященными детству...
Немногие, наверное, знают, что последним его ленинградским адресом был деревянный дом в ближайшем пригороде – на улице Чайковского в 1-м Парголове, недалеко от Спасо-Парголовской церкви и кольца 20-го трамвая.
– Я там родилась, выросла, – говорит Елена Алексеевна. – Быт деревенский, до ближайшего магазина приходилось идти полчаса пешком. Мы оттуда уехали в 1981 году, когда вокруг начали все ломать: наступали городские новостройки. Отец уже этого не застал: его не стало еще в 1973-м...
Долгое время ориентиром оставались кусты сирени, которые когда-то росли возле дома: они сохранялись еще лет пятнадцать назад, пока сюда окончательно не пришел город. Теперь здесь уже все застроено высотными зданиями.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 235 (7072) от 15.12.2021 под заголовком «Портретист своего времени».
Комментарии