В музее «Разночинный Петербург» открылась выставка о детском мире Серебряного века
В музее «Разночинный Петербург» в Большом Казачьем переулке – снова детский мир эпохи Серебряного века. Внимательный читатель, возможно, скажет: а разве выставок на подобную тему там не было?
ФОТО АВТОРА
– Мы действительно весьма неравнодушны к этой теме и собираем артефакты, так или иначе с ней связанные, – говорит куратор выставки «В начале пути» Елена Техова. – На этот раз мы оттолкнулись от автобиографической прозы классиков советского времени, в числе которых – Корней Чуковский, Юрий Олеша, Леонид Пантелеев.
Ранние годы этих писателей пришлись как раз на начало ХХ века – время стачек, митингов и манифестаций, однако все эти революционные события, как и мрак «царского режима», в их описаниях уходили куда-то очень далеко, на самые задворки. Оставались трогательные рассказы о родителях, любимых книгах, играх, путешествиях.
Цитаты из автобиографической прозы стали едва ли не ключевыми экспонатами выставки, а дополнили их предметы из музейной коллекции. Причем те самые, которые упоминаются в мемуарах.
Евгений Шварц вспоминал, как он ждал дня рождения и не был разочарован: ему достались игрушечный конь, волшебный фонарь, кубики и лото. И вот все эти детские сокровища – перед нашими глазами. А в наушниках можно послушать музыку той эпохи: «На сопках Маньчжурии», «Дунайские волны», «Трансвааль, Трансвааль, страна моя». Многие шарманщики знали эти мелодии...
Константин Паустовский с упоением вспоминал про первое посещение кинематографа, который тогда именовали «иллюзионом». О кумирах того времени напоминают граммофонная пластинка с записью концерта чешского скрипача-виртуоза Яна Кубелика и афиша легендарного французского актера-комика Макса Линдера.
«Духи, папиросы, галстуки, ботики, покрой, прически, манеры назывались его именем... Это был маленький, изящный, вертлявый молодой человек, хорошенький, черноглазый, с тоненькими усиками, которого мы всегда видели одетым с иголочки... Быть Максом Линдером значило быть франтом», – отмечал Юрий Олеша.
А открытка, посвященная памяти летчика Льва Мациевича, погибшего на Комендантском аэродроме во время авиационной недели, свидетельствует о том, каким почетом были окружены тогдашние авиаторы. Лев Успенский вспоминал, как всем классом они ходили на его похороны. Собрали деньги, купили венок. Девочки плакали...
Кстати, родители в те времена не особенно баловали своих чад деньгами на карманные расходы. Всеволод Рождественский рассказывал, что отец каждый день выдавал ему ровно 22 копейки на дорогу до гимназии, которая находилась недалеко от Пяти углов. Добирался он с Большой Охты на перекладных: перевоз через Неву стоил две копейки, конка – четыре, трамвай – пятачок.
Обратно он возвращался пешком, зачастую приходил домой уже в сумерках, зато экономил половину полученных денег. На них он сначала покупал сладости, а затем стал приобретать дешевые книги. И был этим счастлив. Как рассказывал писатель, «одиннадцать сэкономленных копеек» были для него настоящим богатством.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 208 (7045) от 08.11.2021 под заголовком «Счастье за копейки».
Комментарии