В Музее истории Петербурга открылась выставка русского авангарда
В Музее истории Петербурга открылась выставка «Русский авангард: механика, конструкция, быт».
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Для художников русского авангарда машина стала одним из важных символов нового времени. Интерес к науке и технике, культ механики и техницизма – характерные приметы 1920 – 1930-х. Причем речь шла не просто о развитии промышленности и увеличении темпов производства в Стране Советов. Вместе с новыми заводами и фабриками рождалась и новая картина мира, новая реальность, в создании которой самое активное участие приняли художники.
Выставка в Инженерном доме Петропавловской крепости именно об этом. Она показывает, как увлечение машинной эстетикой охватило все сферы жизни. Здесь есть живописные работы и графика – изображения фабричных корпусов, рабочих, покоряющих металл. Есть плакаты, призывающие «укрепить индустриальную мощь Советского Союза». Отдельного внимания заслуживают фотографии Александра Родченко, на которых памятники архитектуры благодаря острым неожиданным ракурсам оборачиваются подобием машин. К слову, приемы, открытые Родченко, современные фотографы используют до сих пор.
Впрочем, отражение реально существующих явлений не было для художников того времени главной целью. Им гораздо интереснее было самим творить новую реальность. Об этом свидетельствуют архитектурные проекты, реализованные и нет. Например, конкурсный проект Дома жилищной коммуны на 2000 человек в Ленинграде – это здание должно было быть построено в форме самолета. Или проекты круглой бани в Лесном, Ленинградского зоопарка, Международного красного стадиона на Ленинских горах... Все они выполнены в духе конструктивизма и отличаются четкими лаконичными формами, отсылающими к суровой эстетике механизмов и конструкций.
Теми же образами проникнуты и эскизы оформления городов к революционным праздникам. Среди авторов – Кузьма Петров-Водкин, Натан Альман, Владимир Щуко, другие не менее талантливые художники и архитекторы.
Однако построить «декорации» мало, нужно сочинить для действующих лиц соответствующие костюмы. И возникает новый тип одежды – прозодежда (специально для рабочих). Она должна была быть практична и удобна, соответствовать гигиеническим требованиям, выполнять защитные функции и... обладать выразительностью. Александр Родченко, Варвара Степанова, Любовь Попова, Александра Экстер добивались сочетания всех этих качеств с помощью необычного кроя, цветовых акцентов, разнообразных фактур.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Отдельно разрабатывались рисунки для ткани – абстрактные и даже агитационные орнаменты (повторяющиеся детали машин, силуэты самолетов, тракторов, рабочих). Их образцы с говорящими названиями тоже можно увидеть на выставке: «Фабричный гудок», «Трактора», «Индустриальный мотив»...
Что касается «реквизита», то к нему можно отнести агитационный фарфор (чашки, чайники, тарелки и блюдца с изображениями тракторов, фабричных корпусов и прочего), а также необычные шахматы (черные против белых – индустрия против сельского хозяйства). Оригинально выглядят и два письменных прибора (перо, чернильница, пресс-папье и так далее), выполненные из металла в духе времени – каждый из аксессуаров напоминает ту или иную часть неведомого механизма. Один из них рабочие Сталинградского тракторного завода преподнесли Сталину, другой учащиеся фабрично-заводской школы Иваново-Вознесенска подарили Крупской.
Но, пожалуй, ярче всего смычка искусства с производством была отыграна в театре и кино. В 1924 году Театр Пролеткульта организовал показ пьесы Сергея Третьякова «Противогазы» в водородном корпусе Московского газового завода. Постановщиком выступил молодой Сергей Эйзенштейн. Актеры в рабочей спецодежде играли прямо посреди цеха на деревянной сцене, возведенной рядом со станками и заводскими генераторами.
Чуть раньше Эль Лисицкий предложил поставить оперу «Победа над Солнцем» как электромеханическое представление. В его проекте актеров должны были заменить «фигурины» – огромные марионетки. Идея не была осуществлена, но эскиз декорации («театральной системы») есть на выставке. Как и эскизы костюмов, выполненные к тому же футуристическому сюжету Казимиром Малевичем (этот спектакль состоялся и вошел в историю театра).
Кроме того, представлены афиши спектаклей Всеволода Мейерхольда с фотографиями сцен из них же, эскиз костюма марсианина, созданный Александрой Экстер к фильму «Аэлита» Якова Протазанова (экзотическая вариация на тему прозодежды), а также афиши, макеты декораций и эскизы оформления к пьесам Владимира Маяковского «Клоп» и «Баня», придуманные Александром Родченко, Александром Дейнекой и Сергеем Вахтанговым.
На стенах – цитаты из театральных рецензий, мемуаров и дневников художников. В импровизированном кинозале демонстрируются фрагменты фильмов Сергея Эйзенштейна. При желании зритель может полностью погрузиться в атмосферу и ощутить себя частью той самой механистической утопии.
Свои экспонаты для выставки предоставили 14 собраний (музеи, архивы, институты, частные коллекционеры), в их числе Эрмитаж, Русский музей, Третьяковская галерея, Исторический музей, петербургский Музей театрального и музыкального искусства и, конечно, Музей истории Петербурга, в пространстве которого проходит выставка.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 221 (7058) от 25.11.2021 под заголовком «Машина как символ времени».
Комментарии