В Филармонии завершился международный зимний фестиваль «Площадь искусств»
Сольный концерт оперной сопрано Хиблы Герзмава в Большом зале Филармонии завершил XXII международный зимний фестиваль «Площадь искусств». В сопровождении заслуженного коллектива России Академического симфонического оркестра Филармонии под управлением Феликса Коробова певица исполнила арии из опер Верди, Пуччини, Чилеа и Ана.
ФОТО Википедии / A.Savin / CC BY-SA 3.0
Фестиваль вновь прошел, к сожалению многочисленных поклонников, без участия маэстро Юрия Темирканова, который избрал уединенный образ жизни.
Но зимний фестиваль, задуманный при самом активном участии Юрия Хатуевича, получил счастливую жизнь. И в этот раз «Площадь искусств» пронеслась яркой кометой на фоне бессолнечных декабрьских будней. Фестиваль открылся концертом с виртуозно составленной программой, в которой дали высказаться трем современникам: Прокофьеву, Рахманинову и Шостаковичу. Концерт длился рискованные три часа. В его программе прозвучала целая эпоха — от чаяний Первой «Классической» симфонии Прокофьева, выпускника Петербургской консерватории, до сюиты из балета «Болт» Шостаковича, в которой маэстро Николай Алексеев с нескрываемым удовольствием похулиганил. «Классическая» пролетела на одном дыхании. В ней филармонический оркестр показал свою школу, верность традициям, умение держать гордую осанку и получать удовольствие от интеллигентного общения.
В «Рапсодии на тему Паганини» Сергея Рахманинова на сцену вышел Денис Мацуев, который сказал в этом сочинении столько, сколько давно не говорил. Он играет его всегда и всюду без капли технических проблем, вихрем проносясь по сложнейшим страницам партитуры. Но в этот раз ему нескрываемо хотелось и остановить время, и отчаянно победить зло, от лица которого в этом сочинении-завещании выступает дьявол, искушающий всем, чем только можно. Против этого у творца не остается другого оружия, кроме любви, веры и надежды, об этом со всей мыслимой полнотой чувств вещал за роялем главный пианист страны. Из его игры в этот раз даже исчезла зашкаливающая бравада и стиль фортиссимо во что бы то ни стало, уступив место глубоким переживаниям. Оркестр под управлением Николая Алексеева слушал пианиста, отвечая ему симфонической бесконечной красотой.
Первый фортепианный концерт Шостаковича стал своеобразным синтезом классического Прокофьева и романтического Рахманинова на поле разъедающей иронии и жесткого скепсиса. Денис Мацуев развел эти полюса правильного и неправильного, канона и свободы, разума и безумия, беспощадно схлестывая их в пародийных эпизодах, открывавших душу отчаянного композитора, его скрытые и явные намерения.
После концерта Шостаковича публика решила, что и всей программе подошел конец, но не тут‑то было. Случился «Болт», и на сцену вышла третья культура, которой так интересовался Шостакович-социолог в своих фокстротах, чарльстонах, кадрилях, танго, вальсочках, полечках, издевательских маршиках — танцевальных жанрах, ярче всего дававших понять маски и души своего народа.
Во второй вечер фестиваль очень умело показал, какая прекрасная смена готова в недрах Филармонии. Дирижер Ярослав Забояркин подготовил еще одну умную программу, в которой с музыковедческой и философской интуицией соединил сочинения, никогда не считавшиеся родственными, но проявившие поразительную степень родства. Концерт для камерного оркестра «Дамбартон-Оукс» Игоря Стравинского срифмовался со «Славянским концертом» для органа и струнного оркестра Сергея Слонимского — на почве интереса к наследию прошлого и его влияния на настоящее. Фантазия на тему песни Greensleeves Воан-Уильямса прозвучала в этом же русле, а минималистское испытание в «Шейкерских петлях» Адамс оказалось поразительной аркой к Стравинскому со Слонимским.
Сольный концерт пианиста Алексея Любимова собрал переаншлаг в Малом зале Филармонии. Музыкант играл музыку Моцарта, Бетховена и Шопена на историческом рояле «Эрар» 1848 года. В свои 78 лет он продемонстрировал абсолютно юношеский темперамент. Любимов исполнил и два фирменных биса — «К Алине» Арво Пярта и «Постлюдию» Сильвестрова.
И Хибла Герзмава завершила фестиваль в любимом белоколонном зале подборкой арий, в которых героини Верди и Пуччини обращались к небесам в минуты роковые. Однако финальной точкой она сделала парфюмерный опереточный бис танго «Букет цветов из Ниццы» венгра Денеша Будея. И у публики осталось впечатление, что все в конце концов должно быть хорошо.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 244 (7327) от 27.12.2022 под заголовком «До встречи на площади Искусств».
Комментарии