Топор для вождя

В разнообразном потоке из сотен выставок, посвященных 100-летию русской революции, проект Пушкинского Дома (ИРЛИ) «По обе стороны добра и зла: интеллигенция и революция 1917 года» явно не потеряется.

ФОТО АВТОРА

В скромном пространстве одного зала Пушкинский Дом при помощи бюро по созданию выставок «Арт Терра» выстроил насыщенное и одновременно легко воспринимаемое повествование-размышление о событиях 1917 - 1921 годов, рассказанное его участникам в литературных произведениях того времени, документах, письмах, дневниках.

Рукописный отдел Пушкинского Дома предоставил автографы и документы, Литературный музей - визуальный ряд, библиотека - книги. Филолог Олег Николаев из «Арт Терры» подобрал произведения писателей и поэтов - свидетелей исторических событий.

В качестве эпиграфа к выставке использована публичная дискуссия Александра Блока, который в 1918 году в статье «Русская интеллигенция и революция» призывал слушать «музыку революции», и отклик на этот текст Ильи Эренбурга, который в своей статье «Интеллигенция и революция» критиковал большевиков. По иронии судьбы, Блок вскоре разочаровался в происходящем, а Эренбург стал успешным советским литератором.

Второй эпиграф - цитата из дневника Владимира Короленко, знаменитого в ту пору писателя, возмущенного расстрелами юнкеров без суда, и реакция на эти события Александра Вертинского, который сочинил романс «То, что я должен сказать». Как антивоенная песня он популярен до сих пор. По легенде, Вертинского вызвали в ЧК и сообщили, что запрещают ему жалеть юнкеров, а если будет жалеть, то и дышать запретят.

Главный документальный блок выставки посвящен писательским судьбам Белого, Брюсова, Волошина и других звезд Серебряного века в первые годы после революции. Здесь и письмо-ходатайство наркома Анатолия Луначарского председателю Петроградского ЧК о допуске жены к арестованному Алексею Ремизову, и грамота Вячеслава Иванова «Об утверждении достоинства мастера», выданная московским Дворцом искусств...

Самый интересный стенд посвящен Федору Сологубу. Он с восторгом принял Февральскую революцию, вместе с женой Анастасией Чеботаревской сочинил демократическую Конституцию России и проект Общественного договора. Когда в 1921 году Сологуб приехал на свою дачу в Кострому, то обнаружил, что она занята детским учреждением. Но в итоге подружился с новыми владельцами, которые сделали для поэта рукописный альбом, каллиграфически выведя «Лунную колыбельную». Эта трогательная забота не помешала Сологубу сочинить стихотворение к 50-летию Ленина, которое начинается словами «Топор широкий не отрубит его преступной головы». Автограф сохранился в ИРЛИ.

Над всеми писательскими буднями гордо реют два художественных хита выставки - эскизы Казимира Малевича для плакатов «Съезд комитетов деревенской бедноты Северной области» и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Особая гордость создателей выставки - деятельность Нестора Котляревского, первого директора Пушкинского Дома, Бориса Модзалевского, старшего ученого хранителя, и их коллег по спасению документов из огня революции. Иногда в буквальном смысле слова. Так были сохранены архив III Отделения, Пушкинский музей Александровского лицея, Лермонтовский музей Николаевского кавалерийского училища, коллекции Абамелек-Лазаревых, Воронцовых, Лонгиновых, Раевских.

Сотрудники Пушкинского Дома, в котором была штатная должность «эмиссар», на средства Академии наук ездили по стране, собирая культурное наследие. Иногда покупая вещи и спасая их хозяев от голода, иногда выдавая «охранную грамоту» - «родственник декабриста» и спасая от репрессий. Литературный музей предоставил для выставки портреты Дельвига и Гаршина, а также редкую акварель «Николай I за игрой в карты».

Выставку завершает блоковский раздел: издание поэмы «Двенадцать» с иллюстрациями Юрия Анненкова и альбом с автографом последнего стихотворения «К Пушкинскому Дому», где уже нет революционных восторгов.