Сорванная концессия. Исследователи поделились находками, связанными с эпохой нэпа
Интерес к краткой эпохе нэпа объединил историков и краеведов, собравшихся на конференцию в Ленинградской областной библиотеке на Кирилловской улице. Как оказалось, тема весьма любопытная и достаточно малоизученная, так что исследователям есть где приложить свои силы.
ФОТО Michael Fousert on Unsplash
К примеру, выяснилось, что история города Кириши связана как раз с характерным эпизодом времен нэпа. В конце 1923 года неподалеку от небольшой железнодорожной станции с таким названием, на правом берегу Волхова, германская концессионная компания «Мологолес» начала возводить лесопильный и деревоперерабатывающий завод.
Труженик, рожденный править. Ученые рассказали о своем отношении к Петру Великому и его эпохе— Во время нэпа одним из способов восстановления экономики стала передача в пользование иностранным государствам или частным предприятиям государственных предприятий, природных ресурсов на определенный срок на концессионных началах, — напомнила сотрудник Киришского историко-краеведческого музея Ольга Ершова. — И развитие Петроградской губернии в 1920‑х годах в немалой степени было связано с участием иностранных концессий.
В сентябре 1923 года в Москве был подписан договор с фирмой из немецкого города Фрайбурга, торговавшей лесоматериалами. Концессия получила название «Мологолес» и стала одной из самых крупных немецких концессий на территории Советской России.
— Договор был заключен на 25 лет, но действовал всего чуть больше трех и был расторгнут. Недовольны были обе стороны. Немецкая сторона не получила ожидаемых прибылей, а рабочие жаловались на задолженности по зарплате, несоблюдение норм охраны труда, устраивали забастовки, — отмечает Ершова.
Некоторые участки, выделенные германским концессионерам, были совершенно непригодны для вырубки и дальнейшей обработки древесины. Часть лесных пространств была повреждена пожарами. Фирма несла убытки. Усугубляло ситуацию то, что разрешения на ввоз оборудования приходилось ждать месяцами. К тому же упал курс доллара на внутреннем российском рынке…
Тем не менее благодаря предприятию местные жители все‑таки получили возможность заработка, тем более что других заводов поблизости не было. В дальнейшем рядом с предприятиями выросли рабочие поселки.
О том, как оценивали окружающую действительность жители Петроградской губернии, рассказал петербургский историк Владлен Измозик. Он использовал отчеты цензурного ведомства о вскрытых и прочитанных им частных письмах. По словам исследователя, подавляющая часть населения не догадывались о перлюстрации переписки, поэтому были в своих посланиях совершенно искренни.
Настроения оказались самые разные. Для одних происшедшее в стране было ее гибелью без всяких надежд на возрождение, другие верили в коммунистические идеалы. Юноша из Детского Села (Пушкина) писал во Францию осенью 1924 года: «Не верилось, что что‑либо может быть создано реальное из того хаоса, в котором очутилась Россия после революции и ничего этого и в помине сейчас нет… Я в настоящее время почти не замечаю людей, саботирующих или неверующих в возможность большого будущего СССР. Ты думаешь, что я коммунист. Нет, я еще не коммунист, но сильно им сочувствую…».
Многие и в самом деле искренне поддерживали действия советской власти. Действительно, разве можно было быть против всеобщей ликвидации безграмотности? Но реальность даже этого процесса оказывалась не очень радужной.
В одном из писем городского активиста из Ленинградской губернии, прочитанном цензурой в конце 1925 года, говорилось: «За ликвидацию неграмотности полную платят 5 руб. пособие. Азбуки, помещения нет, занимаются в избах по очереди, многие крестьяне не пускают, света нет. Положение избача — получает 28 руб., за комнату платит 10 руб., продуктов крестьяне нам не хотят продавать, а если и продают, то стараются содрать»…
Но кому можно действительно посочувствовать, так это так называемым бывшим. Характерно вскрытое цензурой письмо из поселка Сиверский в Ленинград: «Службу найти положительно невозможно, да и куда при современных условиях примут вдову бывшего тайного советника, профессора, да еще бывшего министра просвещения. Мне приходилось пробовать устроиться на службу, но когда я представляла свои документы, в которых значится, кто я, то не раз слышала дикую фразу: «Вы буржуйка, и нам таких не надо»…
Как рассказала сотрудница Музея города Гатчины Анжелика Тумурук, яркое напоминание о временах нэпа — сохранившиеся до наших дней названия гатчинских улиц. После того как в ноябре 1922 года Гатчина была переименована в Троцк («в честь вождя Пролетарской революции тов. Троцкого»), практически все улицы одним махом также сменили имена. Новые были либо связаны с революцией (площади Всевобуча и Карла Маркса, улица Юного Пролетария, Володарского, Урицкого, Солодухина и так далее), либо с классиками русской литературы.
В постсоветское время вернуть исторические названия так, как это произошло в Петербурге в начале 1990‑х годов, в Гатчине не удалось. Поэтому местные ревнители прошлого пошли по другому пути: на каждой из подобных улиц появилась табличка, сообщающая о том, как эта улица называлась до революции. Против такого способа сохранения памяти никто особенно не возражал.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 236 (7319) от 15.12.2022 под заголовком «Сорванная концессия ».
Комментарии