Соблазнительница Кума и мстительная Турандот. Оперные примадонны выступили в Мариинском театре
Две сопрано разных поколений - Елена Стихина в «Чародейке» Чайковского и Мария Гулегина в «Турандот» Пуччини выступили на Новой сцене Мариинского театра.
Лирическое сопрано Елены Стихиной завораживало в партии Настасьи. (c) Мариинский театр. Фотограф Наташа РАЗИНА. 2020 г.
Обе оперы были поставлены в Мариинском театре больше десяти лет назад и обе были приняты критикой без большого энтузиазма. В «Чародейке» работы Дэвида Паунтни видели набор режиссерских штампов, а постановку «Турандот» французом Шарлем Рубо и вовсе квалифицировали как ретроградную. Тогда, в начале 2000-х, еще было из чего и кого выбирать: передовая общественность привыкла ждать и надеяться, в том числе на новые работы Чернякова, который здесь вовсю творил, и на возможное сотрудничество с Дэвидом Маквикаром, одним из самых востребованных режиссеров современности.
Но шло время, и количество оперных постановок перекрывало их качество. Настал момент, когда это понял, кажется, и сам маэстро Валерий Гергиев, решив восстановить «Чародейку», показав ее сначала в знаменитом неаполитанском театре «Сан Карло», а затем и на родной сцене. Сегодня этот спектакль предстал на фоне весьма средних постановок последних лет если не как шедевр, то во всяком случае как полноценное художественное высказывание.
Опера написана в большом стиле, включающем и танцы с ярко окрашенным национальным колоритом, и сюжет в духе «сцен из семейной жизни», напоминая сериал «Петербургские тайны», только в «Чародейке» они «нижегородские». В отличие от «Травиаты» или «Кармен» с их порхающими хитами в случае «Чародейки» нельзя надеяться на «авось пронесет». Публике должно крупно повезти, чтобы сошлись все звезды и спектакль прошел без заминок и фальши.
В тот вечер за пультом был не Валерий Гергиев, а его младший коллега Заурбек Гугкаев, которому доверили дирижировать возобновлением «Чародейки» в Неаполе. Гугкаев демонстрировал свое глубокое знание партитуры. Спектакль шел как по маслу, предоставляя слушателю четкость оптики, ясность намерений. Дирижер умело выявлял в шедевре Чайковского яркие черты оперы-драмы. Певцы не играли, а будто жили в этом спектакле. Соло, дуэты и более многофигурные ансамбли полнились горячими эмоциями исполнителей.
Меццо-сопрано Анна Кикнадзе в роли страдающей Княгини страстно переживала измену мужа, плененного колдовским очарованием главной героини Настасьи по прозвищу Кума. Голос Анны темного чувственного тембра создавал реалистический образ женщины сильной и властной, неистово любящей жены и матери, вынашивающей план отравления чародейки Настасьи.
Бас Владимир Ванеев - Князь пленял слушателей отточенностью вокально-драматического жеста на пути своего героя к трагическому финалу. Лирический тенор Александр Михайлов с европейским вкусом исполнил партию Княжича. Красивое, объемное, свободно льющееся полнозвучное лирическое сопрано Елены Стихиной завораживало в титульной партии Настасьи. Ее пение давало заветное ощущение полета и свободы, за которым, собственно, люди и рвутся в оперу.
Могучая звезда Елены Стихиной засияла уже и на мировом небосклоне после дебюта на Зальцбургском фестивале в партии Медеи в одноименной опере Керубини. Сегодня Елена - одна из высоковостребованных певиц в лирико-драматическом репертуаре, включающем Татьяну, Аиду, Тоску, Леонору. Совсем недавно она выступила в партии Ярославны в «Князе Игоре» в парижской Опере Бастилии.
Звезда Марии Гулегиной взошла давно, но продолжает ослеплять до сих пор. Партия мстительной принцессы Турандот - ее коронная. Певица выступала в ней на самых престижных оперных сценах мира. Но спектакль в Мариинском театре оказался исключительным. Искусство драматического пения Гулегиной оказалось частью гармоничного художественного целого.
Дирижер Михаил Синькевич действовал за пультом подобно художнику, умело, тонко и точно подбиравшему краски оркестровых тембров, сочетая акварельную зыбкость штриха в сценах мистически настроенной природы с броской плакатностью массовых сцен. В таких спектаклях бывают подлинные откровения, когда слова либретто вдруг начинают глубоко проникать в сознание, преображая реальность, позволяя понять три загадки Турандот, на которые нашел ответ отважный принц Калаф.
Тяжелые, терпкие ароматы музыки Пуччини действовали словно гипноз, в состоянии которого можно было легко проникнуться мистикой сказочного сюжета. Голос Марии Гулегиной вобрал силы, кажется, всех стихий, чтобы дать слушателям понять масштаб настоящей примадонны.
Партнером Гулегиной был тенор Владимир Галузин. Взор его Принца был печально-философским, фаталистичным, что не умаляло силы его героического пения. Контрастом к властной Турандот была скромная Лиу в роскошном исполнении Ирины Чуриловой.
За мгновение до самоубийства Лиу жестокая Турандот всматривалась в ее глаза, как в чистый источник бескорыстной жертвенной любви. Казалось, героиня Марии Гулегиной мечтала перенять частицу этой жертвенности и научиться у рабыни любить - ради прекрасного Калафа. Ради счастливого финала оперы.
Партия Турандот — коронная для Марии Гулегиной.
(c) Мариинский театр. Фотограф Наташа РАЗИНА. 2020 г.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 019 (6617) от 04.02.2020 под заголовком «Соблазнительница Кума и мстительная Турандот».
Комментарии