Режиссёр Галина Зальцман поставила премьеры в ТЮЗе и Театре на Васильевском

Имя для петербургского театра относительно новое, однако публика его уже заметила и заинтересовалась.

ФОТО Denise Jans on Unsplash

Наверное, рано выводить формулу индивидуальности режиссера Зальцман, но некоторые черты творческого почерка выделяют ее на общем фоне. Выбирая пьесы или прозу для постановок, она умеет соотнести авторскую мысль с собственными размышлениями. Внимательно вслушиваясь в язык первоисточника, предпочитает не дословность, а условность. Открыв, судя по ее послужному списку, для театров России десятки новых авторов, героев Тургенева и Шекспира она в джинсы не наряжает. Совмещает владение большой формой с подробной разработкой характеров. Театральное «если бы» для нее знак свободы воображения, но и свободы от архаики, от пыльных сценических шаблонов.

Сразу видно: этот режиссер не любит повторов. Она меняет теат­ры, города, авторов. В большом зале Театра на Васильевском поменяла местами публику и ар­тистов. Зрителей отправили на сцену, а главные герои спектак­ля «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» расположились в амфитеатре и играют в орлянку. Все время выигрывает один из них — ему выпадает орел. Тот, который поставил на решку, сбился со счету: проигрышей уже больше девяноста. В какой‑то момент выясняется, что у монеты орел с обеих сторон… Тщетность усилий очевидна. Тем более что, как ясно из названия, герои мертвы. И все же они задаются вопросом: «А если бы мы поступили иначе…».

Статья по теме:

«Тристан» в Мариинском: репертуар театра пополнился ещё одной постановкой знаменитой оперы

На волшебном «если бы» и строится зрительский интерес. Абсурдистская драматургия охотно играет на этих струнах. Вот и в пьесе Тома Стоппарда героям предлагается стать зрителями и пересмотреть собственную жизнь и историю Гамлета. Его «быть или не быть» — это ведь тоже игра в орлянку. В Театре на Васильевском «Гамлет» не идет, зато сюжет представлен «наизнанку» и очень красочно, чему способствуют бродячие актеры, готовые «с листа» разыграть любую драму или комедию. Молодые артисты весело и отважно лицедействуют, представляя для нас экстракт пьесы Шекспира, а для Гамлета, Гертруды и Клавдия — пародию на «Убийство Гонзаго». В мышеловку мы попадаем все вместе. А сторонние наблюдатели Розенкранц (Михаил Николаев) и Гильденстерн (Артем Цыпин) окончательно запутываются как в своих именах, так и в происходящем. Похожие на гоголевских Добчинского и Бобчинского, они так и не могут решить, надо ли им было поступать иначе, когда начиналась вся эта заварушка в Эльсиноре. Но режиссер знает, что у того же Шекспира сказано: «Зло есть добро, добро есть зло». И не делает категоричных выводов.

С хождения по кругу начинается (им и завершается) «Жертвоприношение», поставленное Галиной Зальцман там же, в Театре на Васильевском, по мотивам сценария Андрея Тарковского. Фильм общеизвестен, не всеми любим, хотя признан шедевром. Проблемы, им затронутые, и выводы, из него вытекающие, слишком болезненны, чтобы легко их принять и переварить. Проще отмахнуться. Режиссер не отмахивается, напротив, даже бередит старые раны. Семья главного героя, его окружение и его дом лишь внешне благополучны. У Александра, преуспевающего журналиста (его играет Артем Цыпин), день рождения. Все стабильно. Заучены, предсказуемы фразы и движения, звонки и телеграммы, подарки и тосты… Дурная бесконечность ритуалов у юбиляра вызывает тихую ярость, а у его жены красавицы Аделаиды (Анна Королева) — истерику. Бьет по нервам даже нежнейшая «Стабат матер» Баха. И тут опять возникает магическое «если бы», предположение, что все может быть иначе: стабильность рушится, нависает угроза катастрофы… А вслед за этим герой пробуждается от сна и не может наверняка утверждать, что было наяву, а что — ночным кошмаром.

Автор спектакля ставит перед актерами трудные задачи. В драматургии абсурда им приходится искать золотую середину, чтобы естественно вести себя в обстоятельствах противоестественных. Это вполне удается и Давиду Бродскому, который играет Доктора (почти что доктора Дорна из чеховской «Чайки»), и Роману Зайдуллину (его образ один из сложнейших — он загадочная фигура: и поч­тальон, и ангел-вестник), и Надежде Кулаковой — ее героиня носит говорящее имя Мария. Библейские мотивы в спектакле очевидны. А у главного персонажа есть двойник — Малыш (Тихон Филимонов). Его глазами (и видеокамерой) мы и следим за происходящим. И в финале именно он вопрошает: «А почему в начале было слово?». Вместо пустой болтовни, вранья и круговерти мальчик ждет от взрослых поступков…

Еще один вариант смены оптики — в премьере ТЮЗа им. А. А. Брянцева «Первая любовь» (16+). Романтической повести И. С. Тургенева авторы спектакля (у режиссера здесь есть помощник — драматург Анна Гейжан) добавили абсурда. Мир взрослых видится Володе, от лица которого ведется рассказ, чужим, странным и нелепым. Причем дамы (замечу, не только в этом, но и в других спектаклях Зальцман) — несостоявшиеся пациентки доктора Фрейда, по ним явно дурдом плачет. Мать (Янина Бушина) воображает себя столбовой дворянкой, она всегда при параде, комильфо. Она словно застряла в XVIII веке, вокруг нее вьется парочка лакеев в пудреных париках, которых видит только она, ну и зрители, конечно. От мужа и сына она требует ­соблюдения приличий. И того же — от соли и масла на столе во время семейной трапезы: они тоже должны знать свое место. Отец Володи (Денис Гильманов) — загадочная личность, он терпит домочадцев как досадную неизбежность.

Иного сорта, но столь же чудаковатой и комичной представляется молодому человеку княгиня Засекина (Елизавета Прилепская не жалеет гротеска для своей героини). А вот Зинаиду его юношеское воображение рисует в возвышенных тонах как неземное существо. Милана Владыкина не согласна с этой характеристикой своей героини, она девушка вполне земная. Как и ее первая любовь, о которой мы до поры до времени достоверных сведений не имеем. Не подозревает о ней и Володя, ничего не знающий о родителях — об их неравном браке, о страстном романе отца и Зиночки, о трагическом финале, к которому сам невольно причастен…

Название и атмосфера нового спектакля ТЮЗа должны привлечь публику 16 плюс — целевая аудитория оценит актуальность темы и охотно позубоскалит насчет «предков», которые их, разумеется, не понимают. Однако хорошо бы, чтобы финал истории им тоже был понятен. Исполнитель роли Володи — Семен Толов, кстати, очень точно провел линию роли, поведав о надеждах, прозрениях, разочарованиях и драмах как отцов, так и детей.

Режиссер Галина Зальцман решительно внедрилась в театральную среду нашего города. А каждый «человек со стороны» — это провокация, шанс справиться с рутиной, ответить на вызов, встряхнуться и удивить как коллег, так и зрителей.

Читайте также:

Истории «про сегодня». Театр «Суббота» провёл конкурс-фестиваль современной драматургии

Андрей Прикотенко: в театр люди приходят за тем, чтобы почувствовать себя ­«наедине» с героями спектакля

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 10 (7832) от 23.01.2025 под заголовком «Глазами других».