Подойти к границе ада. В Петербурге открылся музей памяти жертв нацизма
Чтобы попасть в только что открывшийся музей, надо пройти через двор Военно-медицинского музея к отдельно стоящему флигелю и быть готовым испытать психологический шок: перед вами окажутся ворота концлагеря, шлагбаум, серый забор с рядами колючей проволоки, знакомый по фотографиям и кинофильмам. Вышка с пулеметчиком... Жутковатая картина.
Цветовая гамма нового музея соответствует теме: в ней доминируют серые и черные тона. ФОТО Александра ДРОЗДОВА
- Над входом мы воспроизвели реальную табличку: она висела на ограде одной из зон в концлагере Майданек, в которой находились советские военнопленные. Надпись - «Стой! Не переступай. Грозит смертью» - на трех языках: немецком, польском и русском. Подлинник хранится в нашем музее, - поясняет куратор проекта Анна Волькович.
Сама экспозиция не очень большая: один зал, но в нем представлены такие свидетельства, которые даже человеческий разум постигает с трудом. Своего рода концентрация воплощенного зла...
- Это шоковая терапия для тех, кто ничего не знает, хотел бы забыть или убедить себя и других, что такого просто не могло быть. Нет, все это было, и вот доказательства. Ужас Второй мировой состоял в том, что она стала первой в мире войной на уничтожение мирного населения. Нацисты не скрывали, что их задача не только захватить территорию, но и максимально освободить ее от жителей, а оставшихся поставить себе на службу. Народам же, объявленным «вне закона», вообще не было места на земле, - напоминает Волькович.
Предметы быта, изготовленные заключенными одного из нацистских концлагерей / ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Большинство экспонатов связано с работой Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний нацизма, а также комиссий, работавших в отдельных концлагерях. Первые свидетельства стали поступать в музей еще в 1944 году из Майданека. После Нюрнбергского процесса сюда передали большой массив фотографий из Центральной судебно-медицинской лаборатории в Москве.
Многое из того, что представлено в музее, широкая публика видит впервые. Вот образец муки из лагерного лазарета в 1944-м в Славуте - под Каменец-Подольским на Украине, в котором содержались больные и раненые военнопленные. Мука - одно только название: на самом деле это перемолотая солома. Калорийность изготовленного из нее продукта близка к нулю.
Лагерная роба, детская обувь из Майданека... Рядом - прибор для переливания крови. В какой-то момент расовые теоретики и практики решили, что если брать кровь у детей, не достигших половой зрелости, то она не повредит арийцу...
Едва ли не самые жуткие снимки - не хочется даже их комментировать! - связаны с медицинскими экспериментами над заключенными. На фотографиях из Данцигского анатомического института - гильотинированные тела казненных, доставлявшиеся из тюрем. Головы использовали для анатомических пособий, а из туловищ варили мыло - нацисты пытались разработать промышленную технологию этого «процесса».
- Страшно, жутко? Видя здесь подобные свидетельства, люди как будто бы подходят к границе ада и заглядывают в него... Мне самой было очень тяжело работать над этой экспозицией, - признается Волькович. - Честно скажу: иногда я вижу во сне, как будто пытаюсь не дать кому-то сесть в поезд, идущий в Освенцим... Но вы за меня не беспокойтесь: я справлюсь. Самое главное - чтобы люди не забывали, к чему реально приводят нацистские идеи, кажущиеся порой кому-то такими привлекательными.
В экспозиции - уникальнейший документ: подлинная записная книжка Залмана Градовского. До войны он трудился конторским служащим в Западной Белоруссии, мечтал стать писателем, но это «получилось» у него только в Освенциме, где он работал в зондеркоманде, обслуживавшей крематории.
Он понимал, что нацисты не оставят его в живых, и решил записывать все, что делал и видел. Свои тетрадки он спрятал в металлические фляги и закопал в одной из ям с пеплом заключенных - в надежде на то, что его послание когда-нибудь прочитают. И его записи действительно нашли после войны. Первая часть записок Градовского хранится в Военно-медицинском музее, вторая - в мемориальном центре Яд Вашем в Иерусалиме.
В какой-то момент Градовский и его товарищи поняли, что единственное, чем они смогут оправдаться если не перед другими людьми, то перед собственной совестью, - хотя бы попыткой нарушить ход вещей. Целью было не спастись - шансов на это не оставалось, но совершить хоть что-то, что сделало бы их гибель осмысленной. В начале октября 1944 года им удалось взорвать один из крематориев в Освенциме...
Градовский не был единственным «летописцем» ада: существует несколько подобных источников о работе зондеркоманд, написанных их непосредственными участниками. Последний раз такая находка была сделана в 1980-х годах во время ремонтных работ в музее в Освенциме.
- Нам было важно показать, что посреди всего этого кошмара люди все-таки пытались сопротивляться и сохранять достоинство, - поясняет куратор проекта. - Это очень тяжело, почти нереально, но все-таки они пробовали.
Недаром таким контрастом выглядят цветные рисунки Семена Подорожного. Он создавал их, будучи заключенным лагеря Маутхаузен: обнаружив, что он хорошо рисует, охранники снабдили его бумагой и красками и потребовали, чтобы он обслуживал их художественные «потребности». А он, рискуя получить наказание, стал запечатлевать все то, что видит вокруг, и прятал свои рисунки в бараке, где содержались испанские заключенные.
Другой пример: врачи под страхом смерти оказывали помощь заключенным. Один из них, фельдшер Григорий Сырков, участник движения Сопротивления в концлагере Хаммельсбург, пробрался в барак с заключенными, больными тифом, и лечил их препаратами, которые удавалось добыть в лазарете...
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 035 (6633) от 27.02.2020 под заголовком «Подойти к границе ада».
Комментарии