От сохи до пряницы. В Российском этнографическом музее открылась выставка «Путь хлеба»
Она посвящена культуре выращивания зерна. 250 предметов от сохи до пряников, а также старые фотографии собраны сотрудниками музея в разные годы начиная со времени его создания более 120 лет назад.
ФОТО АВТОРА
«Наше дело землю пахать да хлеб растить», «Хлеб — всему голова», «На мякине не проведешь»… Любой русский человек может легко продолжить народную мудрость, связанную с хлебом. Как рассказал «Санкт-Петербургским ведомостям» Дмитрий Баранов, куратор выставки, заведующий отделом этнографии русского народа, этот проект не про кулинарию. «Путь хлеба» — про жизненный путь зерна, про таинство преображения зерна (природы) в культуру, собственно, в хлеб. Потребности этого маленького зернышка сформировали всю культуру русского крестьянина-земледельца. Оно стало диктовать, где человеку селиться, какие хозяйственные постройки возводить, из чего мастерить орудия и утварь и даже как планировать свое время в будни и праздники.
В качестве пояснительных текстов к предметному миру выбраны цитаты из книги Сергея Максимова «Куль хлеба и его похождения на Руси», первое издание которой вышло ровно 150 лет назад. Писатель, этнограф, автор популярных травелогов XIX века пишет, как постмодернист, о крестьянах глазами хлеба: «Меня мучили, меня колотили, меня резали, меня в печь совали. За что меня так мучают? За то, что любят».
В центре выставки создан визуальный образ пути: несколько фотографий и главные орудия труда, связанные с хлебом. Фотография сеятеля, сделанная в центральной полосе России, «прокомментирована» Максимовым: «Ходит по полю сеятель босым. На груди висит на веревочках лукошко с отборными зернами. Берет он оттуда горсть за горстью и с тайной неслышной молитвой бросает семена… То обеими руками, то одной рукой приноравливается он швырнуть семена так, чтобы разбрасывались они равномерно. Устанет рука на маху, бросает семена на бок лукошка, чтобы, отскакивая от него, ровнее рассыпались по пашне».
Почему сеятель босой? Вовсе не потому, что на лапти не заработал. Он проверяет, что земля стала теплой и можно начинать сев. Сеет он, скорее всего, пшеницу. По этому поводу Максимов заметил, что пшеница растет там, где тепло не меньше четырех месяцев. Но она «сильно убожит почву» (слово, рядом с которым этнографы ставят восклицательный знак), истощает ее. Поэтому на Севере предпочитают выращивать рожь.
Сеятель. Центральная полоса России. Начало ХХ века. Архивное ФОТО./РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
Пахали и сеяли мужчины. Соху, как утверждал писатель позапрошлого века, мог сделать любой мужик. Главное, чтобы оглобли были подлиннее, чтобы соха не задевала задние ноги лошади. А когда хлеб созревал, начиналась «страда» — женское занятие. Жницы страдали, что говорило о трудоемкости приема «родов» земли. Что касается молотьбы, то дотошный писатель выведал, что «работник должен в минуту поднять и опустить цепы 37 раз. Если работать десять часов, надо нахлопать 22 тысячи ударов очень тяжелым орудием». Поэтому появились конные молотилки: в полено вбивали побольше колышек, и оно становилось похожим на ежа.
После молотьбы надо было отобрать лучшие зерна. По Максимову, веяли с помощью ветра: намолоченное, мякину уносило, лучшие, самые тяжелые зерна ложились ближе всего от места подброса. Ступа, в которой толкли зерно, сейчас обычно ассоциируется с личным воздушным транспортом Бабы-яги. В народной традиции ступа была символом всего женского, тогда как пест — мужского.
Завершает ряд неканоническая икона «Спорительница хлебов», которая в некоторых деревнях служила защитой от голода и неурожая. Она была найдена в фондах РЭМ при подготовке выставки.
Вокруг центра размещено множество изящных в своей исконной простоте предметов от кованого «чирканя» — сошника из Тобольской губернии до ступы из большого пня с корнями из губернии Воронежской. Дмитрий Баранов обращает внимание на «козулю» — натуральный архангельский пряник начала ХХ века. Обычно в музее делают с еды гипсовые слепки, но бывают исключения. Специально для выставки Анной Климовицкой и Кариной Моисеевой отреставрированы гипсовые пряники, в том числе настоящий раритет — «Пряница», или «Сговорный пряник», из Ростова Великого. Эта коврижка из пряничного теста, на которую устанавливались фигурки, являлась украшением в доме невесты во время сговоров. Жених покупал пряницу в торговых рядах у Ростовского кремля и дарил невесте. Она делила угощение между гостями: фигурки — подругам, звезды и елки — товарищам жениха, коврижку — родным. Традиция выпекания пряниц прекратилась в конце XIX века.
История музейной пряницы такова. В 1926 году по просьбе РЭМ ее испекла Серафима Павловна Калашникова. Доски для изготовления пряничных фигур она подарила ростовскому музею еще в 1913 году. В конце 1920‑х в мастерских РЭМ была сделана гипсовая копия.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 193 (7522) от 13.10.2023 под заголовком «От сохи до пряницы».
Комментарии