Охотники на бабочек. Петербургские энтомологи исследовали картины Эрмитажа
С крайне неожиданной точки зрения они исследовали коллекции знаменитого российского музея. Чтобы понять «неожиданность», достаточно сказать, что исследователи – энтомологи. Знал бы... ну допустим, Отто Марсеус ван Схрик, нидерландский художник XVII века, что его картину «Цветы, бабочки и змеи» будут изучать специалисты по насекомым с той точки зрения, что булавоусая бабочка адмирал и павлиний глаз изображены достоверно, а другие – не вполне.
ФОТО предоставлено пресс-службой Эрмитажа
Проект «Бабочки Эрмитажа» начался два года назад. Председатель правления фонда «Эрмитаж XXI век» Зорина Мыскова пришла к руководству СПбГУ с аргументом: «В Эрмитаже такие бабочки, а у вас такие энтомологи!». Сейчас первый проректор Университета Елена Чернова вспоминает, что первая мысль была вроде «Господи, какие бабочки?!». Результатом стала внушительная книга в полтысячи страниц: зафиксированы 500 эрмитажных шедевров и просто «единиц хранения», где фигурируют бабочки. Каждая иллюстрация сопровождается справкой, что за насекомые и где обитают.
Все средства от продажи книги пойдут в фонд «Дети-бабочки» – обычно подопечным фонда редкое генетическое заболевание не дает лишнего шага сделать без риска пораниться, но некоторых бабочек, представленных в книге, разглядели именно «дети-бабочки»: специально приезжали с экскурсией вместе с попечителем фонда артисткой Ксенией Раппопорт.
А первыми «охотниками на бабочек» стала молодежь из «Музея 15/24» – этот российско-нидерландский проект объединяет школьников и студентов из обеих стран. Вообще-то идея изучить бабочек Эрмитажа с научной точки зрения принадлежала как раз этим 15 – 24-летним.
Этапы проекта были такими: сначала дети и молодежь «ловят» бабочек в общедоступных залах – чем и вы, кстати, на досуге можете заняться. Потом в дело вступали хранители фондов – работали со своими коллекциями, к которым обычно доступа нет. Конечно, есть Государственный каталог музейного фонда: можно с домашнего компьютера зайти хоть в Сосновоборский музей, хоть в Государственный Эрмитаж. Уже в нем по поисковому запросу «бабочки» тут же вывалится больше двух сотен экспонатов. Но, говорит руководитель исследовательской группы Ирина Багдасарова, далеко не на всех разглядишь детали: если предмет объемный (к примеру, ваза), он может быть в каталоге сфотографирован «не той стороной».
Иначе как охотой это и правда не назвать. Одно дело – мраморная Психея, созданная Пьетро Тенарини 200 лет назад: у богини, как и положено, огромные крылья бабочки. Другое – полотна голландцев и фламандцев с изобилием насекомых, и некоторых хоть в лупу рассматривай.
Собранную информацию передавали энтомологам СПбГУ – тем работа предстояла еще более трудная.
– Главная проблема, с которой мы столкнулись, – очень высокая степень стилизации, – говорит старший преподаватель кафедры энтомологии СПбГУ Андрей Корзеев.
Вот, допустим, ювелирное украшение, I век. На нем бог изобилия Серапис с бабочкой. А теперь представьте: само украшение – 1,7 см на 1,3 см, бог – крохотный, бабочка – и говорить нечего. Но упорные ученые не сдались, опознали. Это, конечно, стилизация, но прототипом, вероятно, был представитель булавоусых чешуекрылых.
Мы, глядя на картину, ахаем: бабочка как настоящая! Энтомологи критичны: она не может быть «как настоящая», потому что в природе такой бабочки не существовало. Да, как оказалось, большинство музейных бабочек абсолютно фантазийные. А чемпионами по достоверности оказались голландцы и фламандцы XVII – XVIII веков. Это притом что до XIX века приходилось в основном рисовать по памяти: шансов ознакомиться с образцами, особенно тропических видов, почти не было.
РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО Сергея ЧУСТОВА
Голландцы, очевидно, не унывали, за экзотами не гонялись, а рисовали своих, местных. Наиболее часто изображаемой оказалась Vanessa atalanta – ее, впрочем, можно увидеть и в Новой Зеландии, и у вас на даче. Латинское название восходит к Аталанте – как принято в античных мифах, женщине непростой судьбы. У нас бабочку зовут адмирал из-за оранжево-красной «перевязи» на верхних крыльях и таких же «лампасов» на нижних. На втором месте по распространенности – Papillio machaon, или махаон, и Pieris brassicae, капустница. Существенно отстают медведицы, павлиноглазки и пяденицы.
Энтомологи, кажется, так увлеклись, что, увидев рядом с бабочкой какую-нибудь муху, жука или стрекозу, классифицировали заодно и их. Таким образом честь войти в книгу получала не только, скажем, бабочка из подсемейства медведиц в составе семейства эребид, но и представитель отряда клопов. Просто потому, что оба фигурируют в Таблице по естествознанию, нарисованной в 1592 году Георгом Хофнагелем.
О большинстве предметов, упомянутых в книге, информация публикуется впервые. Ирина Багдасарова – хранитель фарфора и керамики: кому как не ей знать, что иная посуда десятилетиями лежит в фондах и не вызывает горячего интереса у исследователей. А тут вдруг дождалась своего звездного часа – и всего лишь потому, что на ней оказалась бабочка.
Причем оказаться на посуде она могла не для красоты, а чтобы скрыть брак. В Европе, в немецком Майсене, технологию изготовления фарфора открыли на столетия позже, чем в Китае, а все равно не удавалось добиться идеальной очистки сырья: оставались железистые темные вкрапления. Сейчас выбросили бы, но тогда фарфор был дорог, поэтому дефект скрывали, делая его деталью нарисованных бабочек, цветов и пр.
Фонд «Эрмитаж XXI век» попытался найти в мире подобные проекты – не нашел. Еще бы. Где еще представишь, чтобы энтомолог (Андрей Корзеев) готовил доклад «Опыт исследования художественного изображения», а искусствовед (Мария Меньшикова, старший научный сотрудник отдела Востока Эрмитажа) объясняла, как Bombyx mori, гусеница шелкопряда, вырабатывает волокно из прядильной железы.
Обложка книги, кстати, с особым смыслом. При одном ракурсе кажется серебристой, при другом – радужной. Устроена по тому же принципу, что и крылья некоторых бабочек. Окраска чешуекрылых может быть пигментной, а может – оптической, структурной, когда из-за мельчайших неровностей на поверхности чешуек свет определенным образом преломляется. Вот окраска обложки – структурная.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 239 (7076) от 21.12.2021 под заголовком «На охоту в Эрмитаж».
Комментарии