Обыкновенное чудо. Ольга Карленко четверть века руководит детским коллективом «Театр-класс»

Придя в ТЮЗ в 1993 году, сразу по окончании Театрального института, Ольга КАРЛЕНКО (на снимке в роли Кормилицы в спектакле «Ромео и Джульетта») ни разу не изменила родному театру. В минувшем году в ее творческой жизни случились два значимых события — роль придворной дамы Эмилии в премьере мюзикла «Обыкновенное чудо» и художественное руководство новым детским фестивалем «Б’АРТ’О». Есть у нее и другая главная роль — педагога, руководителя детской студии. . Ольга Юрьевна четверть века руководит большим детским коллективом под названием «Театр-класс». Театральный класс она и Сергей Бызгу организовали в одной из школ в 1990‑е годы, потом коллектив разросся, приобрел известность, город даже предоставил отдельное помещение в доме Хармса на улице Маяковского.

ФОТО предоставлено пресс-службой ТЮЗа

— Это помещение в том здании, где на торце было изображение Даниила Хармса?

— Да, но сейчас там световая проекция. А мы в честь Хармса нарисовали на стене студии шарики. У нас есть спектакль «Летят по небу шарики» — своеобразная «Чайка» нашей детской студии. В самом начале актеры Ольга Самошина и Иван Латышев читают стихи Хармса «Летят по небу шарики, летят они, летят…», а дальше весь спектакль идет без слов. В нем занята вся студия, под сто человек. Мы из года в год играем этот спектакль и на Большой сцене ТЮЗа играли, надеемся, еще будем играть.

— Сильно ли отличаются те дети, которые пришли к вам 25 лет назад, и нынешнее цифровое поколение?

Статья по теме:

В ТЮЗе имени Брянцева пройдет премьера спектакля «Отрочество»

— Общий язык, я надеюсь, находится всегда, потому что я обожаю детей, они искренние и настоящие. Иногда на них обижаешься, как на взрослых, иногда с ними вместе плачешь. У нас был потрясающий спектакль «Невыдуманные истории», когда дети рассказывали про маму, про папу, про первую любовь, иногда это были такие истории, что мы с педагогами просто ревели. Да, дети, наверное, в каждое время проявляются по‑разному. Сейчас они менее пластичны. Например, в военном этюде с трудом выполняют команду «Нале-во!». Беда с усидчивостью, поскольку с гаджетами они еще могут сидеть, а без них уже трудно. Но в принципе они такие же открытые, так же хотят внимания, все время заявляют о себе как о личности. Дети очень разные, но все они и есть настоящее чудо.

— Многие идут потом в театральную профессию?

— Дети каждый год поступают в театральные вузы Петербурга, Москвы, Ярославля. В 2021‑м 15 человек поступили. Многие потом работают в театре, кино, получают «Золотые маски», «Софиты» и другие премии, например, Никита Касьяненко, Александр Молочников, Вера Латышева, Фома Бызгу…

— Вы не сразу поступили в Теат­ральный институт. Что давало вам веру в себя?

— Я занималась в музыкальной школе по классу скрипки и не думала о театре. Хотела быть геологом, мне было интересно камни собирать. А после 10‑го класса подумала, что хочу снять фильм про подростков. Впервые такая мысль зародилась — хочу быть режиссером. А потом я попала в студию Семена Спивака на Елагином острове и там заразилась этой театральной болезнью. Ну не поступила в первый раз, было обидно… Помню, я взяла у подружки финское платье с блестками, химия на голове, каблуки. Лариса Малеванная тогда набирала свой единственный курс. И я читала стихотворение Мусы Джалиля «Варварство»: «Они с детьми погнали матерей…». Мне сразу сказали: «Спасибо». А вот в последний раз я прошла везде — и в Питере, и в нескольких московских вузах.

— Говорят, Татьяна Доронина приглашала вас в театр.

— Это было позже. Я своим однокурсникам помогала показываться во МХАТ имени Горького. Доронина потом звонила, предлагала: подумайте.

— Вы хотели работать именно в детском театре?

— Так случилось, но я об этом никогда не жалела.

— Вы послушная актриса или активный сотворец своих ролей? Слышала, партию Мери в «Маленьких трагедиях» Пушкина вы сами придумали.

— На приемке макета художника Николая Слободяника я увидела арфу, стоящую в лодке. И решила спеть песню Мери из «Пира во время чумы», аккомпанируя себе на маленькой кельтской арфе. Я хотела туда еще виолончель подложить в записи, но поняла, что музыки пушкинского стиха хватает. Режиссер Руслан Кудашов не возражал.

— Вы давно хотели сыграть в музыкальном спектакле. Это произошло в мюзикле «Обыкновенное чудо». Роль Эмилии там исполняют три актрисы — приглашенная Нонна Гришаева, «своя» Анна Мигицко и вы. Я видела, как на премьере вы радовались успеху Гришаевой. Неужели не ревнуете к роли? У вас нет актерского тщеславия?

— Возможно, это моя беда, что нет тщеславия. Но я, во‑первых, получаю удовольствие от работы коллег. Во-вторых, я же замечаю для себя какие‑то вещи, немножко подворовываю — как лучше встать в луч света, принять красивую позу… Думаю, и они берут у меня какие‑то штучки. Мы все немножко вампирчики, любим подмечать и присваивать, это нормально.

— А я слышала, что для роли Гонерильи в шекспировском «Короле Лире» режиссер Адольф Шапиро заставил вас сильно похудеть…

— Да, я за полтора месяца на 20 килограммов похудела.

— Поделитесь секретом?

— После шести часов не ела, бегала в парке, я около парка Победы живу. Недавно делала клип на 18‑летие дочери, наткнулась на съемки в «Короле Лире» — худенькая, с локонами, красотка такая… Та работа переломным моментом стала, подобных ролей у меня прежде не было.

— Дочка с театром связана?

— Она много лет занималась у меня в студии, но в школе с горящими глазами рассказывала про кровеносную систему лягушки. Сейчас она учится на третьем курсе медицинского колледжа, имеет пятерки по хирургии, проходит практику в крупном медицинском центре. А сын на третьем курсе у Семена Спивака учится. Семен Яковлевич не знал, что это мой сын, у Федора же фамилия Оревин-Бруни, у нас в роду знаменитые художники Федор и Татьяна Бруни.

— Должность художественного руководителя нового детского фестиваля «Б’АРТ’О», придуманного в ТЮЗе, наверное, хлопотная.

— Мне нравится идея, что это поэтический фестиваль. Я столько лет работаю в детской студии и знаю, как сложно подобрать для постановки хорошую детскую пьесу. Недаром в рамках фестиваля «Б’АРТ’О» организована лаборатория «Пьесочница» для поиска новых пьес для детей. А вот поэзия любого уровня их увлекает — и детская классика, и Пушкин, и Серебряный век. Я часто бывала в жюри разных детских фестивалей, и понимаю, что уровень нашего «Б’АРТ’О» достаточно высок. В этом году в программе были Бродский, Фет, Кушнер, Ахмадулина… «Гран-при» получил молодежный театр-студия «Шанс и Компания» из Рязани со спектаклем «Вниз по радуге скользя» на основе современной поэзии.

— В детской театральной студии вы работаете и как режиссер. А в ТЮЗе не хотите поставить спектакль?

— Ой, у меня столько желаний и вагон идей! Был замысел поставить на Малой сцене спектакль под названием «Мама, я хочу в Театральный!». Собрать актрис нескольких поколений — Ирину Леонидовну Соколову, Анну Дюкову, Анечку Лебедь… И сделать по их воспоминаниям, письмам спектакль о самом начале творческого пути. Потом была идея сделать фольклорное рождественское представление. Как‑то я попала на потрясающую рождественскую выставку в Музее Ахматовой, мне захотелось создать такую же волшебную атмосферу, чтобы дети сидели на сцене, а вокруг творились чудеса…

И как режиссер, и как актриса, я хочу, может быть, вопреки времени, сделать что‑нибудь в стиле Гольдони, Мольера, комедии положений — с песнями и танцами, с искрометным юмором, что‑то жизнерадостное, жизнеутверждающее…

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 10 (7339) от 20.01.2023 под заголовком «Обыкновенное чудо — дети».