Михаил Пиотровский. У каждого музея должна быть определенная степень автономии
Мы вступаем в новый мир и вырабатываем новые механизмы общения. Эрмитаж в этом отношении выступает как экспериментатор. То, о чем я хочу поговорить, вещи важные для культуры вообще.
С английской журналисткой Джеральдин Норман мы написали книгу «Культура как скандал». Скандал вышел показательный, хотя он не касался содержания книги. Книга была подготовлена английским издательством, набрана. Даже обложка готова, а на ней отзывы директоров ведущих музеев мира: никогда такой откровенной книги о музеях не писали. Даже была объявлена цена. Наступил февраль 2022 года, нам сообщили, что книга издаваться не будет. Я получил представление о том, что происходит, когда твою книгу запрещают. Такой опыт был в СССР. Теперь это происходит в наши дни и не у нас.
В этой книге в моем диалоге с Джеральдин Норман описаны нашумевшие реальные и вымышленные истории, связанные с Эрмитажем. Поскольку общество, в котором мы живем, любит их обсуждать и смаковать, возникла идея: используя скандалы, рассказать о сути музейной жизни. Книгу выпустило российское издательство СЛОВО.
Что такое скандал? Это общественно резонансное событие. В уходящем году в Эрмитаже их было несколько. Первым стал модуль в воротах Зимнего дворца, установленный для проверки на безопасность. В нынешней обстановке он музею необходим. Первоначально протестов было много. На мой взгляд, модуль помещен аккуратно, его не видно с площади. Естественно, все, кто критиковал, снимали со стороны двора. Я внимательно читаю социальные сети. Как всегда, большая часть критики исходит от людей, которые в музее не бывают. Вместе с тем обсуждался вопрос: как должны сочетаться безопасность и эстетика. Музей предполагает эстетику. Мы удачно вышли из ситуации, расчистили входную зону в Эрмитаж. Стало спокойнее и комфортнее. Модуль себя показал прекрасно. В нем есть даже функция распознавания лиц. Каждого известного жулика-карманника, а также нелегальных экскурсоводов узнают уже в момент, когда они входят в музей.
Наша жизнь идеальной быть не может. Надо понимать, как сочетать скандал и жизнь, безопасность и эстетику.
Другая резонансная история года — передача церкви надгробия и раки (гроба) Александра Невского. У церковного искусства есть смысл сакральный и художественный. Они не всегда совпадают. Для музея важна художественная ценность, для церкви — сакральная. В данном случае, исходя из общей геополитической ситуации в стране и просьбы патриарха, принято решение, что сегодня сакральность важнее. Но и музейное присутствие не исчезло. В Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры создана система контроля климата. Ежедневно идет мониторинг. Параллельно в качестве эталона ведутся замеры тех же параметров в Александровском зале Зимнего дворца, где стоит серебро. Осталась в Зимнем дворце и выставка, посвященная тому, как музей спасал надгробие.
Каждый музей не похож на другие, у каждого должна быть определенная степень автономии, право решать свои внутренние проблемы. Это право надо отстаивать. В результате долгой борьбы только что Государственной думой, Советом Федерации и президентом внесены поправки в Закон о музеях. Там сказано, что музейные собрания неделимы. Изъять вещи позволяет небольшое число исключений. Это накладывает серьезные обязательства на музеи, которые должны понимать, для чего у них эти вещи, и на тех, кто хочет что‑то у них отнять. А такие попытки есть во всем мире.
Нескончаемый разговор в обществе идет про запасники музеев. Якобы музеи многое прячут от людей. Не устаю объяснять, что хранилища в музее — самое главное. Многое делается для того, чтобы они были максимально открытыми. Но нужна некая иерархия, предполагающая разный подход для разных групп посетителей. Мы эту систему сегодня построили, она распространяется от эрмитажной площади в Старой Деревне до Эрмитажа на Дворцовой. Это открытые хранилища, запасные галереи, сменные галереи, обновленные постоянные экспозиции. Плюс спутники музея, где проходят выставки, Дни Эрмитажа.
Центр предназначен для посетителя, который впервые приходит в Эрмитаж. Все остальное — для тех, кто хочет увидеть больше. Мы пытаемся объяснить, что музейные выставки многослойны. Это айсберг: что‑то красивое и интересное снаружи, но есть и глубинные смыслы. Выставка «Художественное наследие староверов Поморья» рассказывает о Выговской старообрядческой пустыни, крупнейшем духовном и культурном центре Поморья XVIII — первой половины XIX века. Староверы возродили старинную икону как памятник культуры, создали школы иконописи, медного литья. Только сейчас приходит осознание, как много дала культура старообрядцев России — от развития иконописи до развития русского капитализма. Обитель была уничтожена, искусство старообрядцев собирали по крохам. Коллекционеры спасли эти замечательные иконы.
Выставка про императорских детей — энциклопедия бытовой культуры Серебряного века и возвращение к трагедии царской семьи. «Цари и рыцари» — история о Средневековье и о Николае I. Выставка про французские салоны — рассказ о взаимоотношениях Дидро и Екатерины. Сегодня еще сильна традиция ругать Петра I. Музей ни с кем не спорит, он показывает разные стороны жизни императора и мифа о нем.
Я люблю сюжеты, которые можно назвать «рифмы истории».
Как историк, стараюсь смотреть на происходящие события как на часть истории. Кто только меня ни ругал, когда я сказал, что Россия в своей истории всегда придерживалась традиции скифской войны: отступить, тем самым обманув противника, повернуться в нужный момент…
В этом году была возможность подумать о рифмах истории на другом примере. Я имею в виду Ближний Восток. Все, что там происходит, описано в Библии. Сейчас об этом многие вспоминают. Правда, мало кто помнит, что Газа, вокруг которой сейчас происходят события, была столицей филистимлян. Это народ, с которым израильтяне воевали за владение Святой землей. В Библии описаны подвиги Самсона. Был такой герой. Филистимляне обманом заманили его в Газу, поймали и ослепили. Он мечтал отмстить и обрушил храм на тысячи филистимлян. Так рушились здания в Газе.
Ответ Нетаньяху на погром, учиненный «ХАМАС», выражен в формулировках опять же исторических: мы боремся с амаликитянами, они должны быть уничтожены. Тоже библейская история. Амаликитяне — народ, который жил на Синайском полуострове. Люди пустыни, бедуины встали на пути израильтян, когда те вышли из Египта. Была борьба. Бог сказал Моисею: ты должен их всех уничтожить — детей, женщин, животных, иначе они снова нападут. Нетаньяху ссылается на этот библейский текст. Непримиримого врага надо уничтожать.
Все строится на библейских аллюзиях. Иногда они позволяют оправдывать действия, иногда ничего не значат, иногда предупреждают.
Идет постоянная игра словами, смешение понятий арабских и еврейских. Их можно как угодно переиначивать. Сейчас в Израиле популярна песня мести. В ней вспоминают имена людей, которых надо уничтожить. Но название песни арабское — харбу, дарбу. Клич сирийских бедуинов — сражайся и руби. Арабская формула становится еврейским гимном.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 245 (7574) от 27.12.2023 под заголовком «Как сочетать суть жизни и скандал».
Комментарии